Одной из основных задач представленного в настоящей статье исследования было выявление влияния различных культур и традиций, формирующих специфические атрибуции личности, на особенности личностных ресурсов совладания с критическими ситуациями у людей молодого и зрелого возраста.
В исследовании приняли участие жители г. Москвы (РФ), г. Грозного (Чеченская республика, РФ), г. Еревана (Армения) и г. Рима (Италия). Всего был обследован 321 человек, из них — 183 респондента в возрасте от 17 до 23 лет, являющиеся студентами различных вузов, и 138 респондентов в возрасте от 28 до 50 лет, не из студенческой среды.
Обследование респондентов проводилось по методикам: Опросник способов совладания (ОСС) (авторы R. Lasarus, S. Folkman, адаптация Т.Л. Крюковой и Е.В. Куфтяк); Тест жизнестойкости (автор С. Мадди, адаптация Д.А. Леонтьева и Е.И. Рассказовой); Шкала оптимизма и активности (авторы И. Шуллер, А. Комуниани, адаптация Н.Е. Водопьяновой и М.В. Штейна).
Математическая обработка полученных данных проводилась при помощи статистического пакета SPSS 17.0; для выявления различий в изучаемых параметрах между четырьмя выборками применялся критерий Крускала-Уоллиса (уровень значимости р ≤ 0,05).
Исследование степени выраженности основных стратегий совладания с критическими ситуациями (конфронтация, дистанцирование, самоконтроль, поиск социальной поддержки, принятие ответственности, избегание, планирование решения, положительная оценка), выявленных при помощи методики ОСС, у испытуемых разных возрастных групп из московской, чеченской, армянской и итальянской выборок выявило следующее.
Оказалось, что в среднем для респондентов обеих возрастных групп в большей степени характерны следующие способы совладания: планирование решения, социальная поддержка и положительная переоценка. Однако, у испытуемых юношеского возраста наименее выражены стратегии дистанцирования и избегания, тогда как у опрашиваемых зрелого возраста меньшую выраженность имеют стратегии избегания и конфронтации.
В то же время, выраженность копинг-стратегий по исследованным регионам отличается от средних показателей. И эта разница объясняется, на наш взгляд, различной национальной принадлежностью испытуемых и, следовательно, разными культурно-историческими традициями, существующими в том или ином регионе.
Для юношей и девушек из московских вузов в большей степени характерны планирование решения и социальная поддержка; у респондентов зрелого возраста из московского региона преобладают планирование решения и самоконтроль. В московской части выборки абсолютное большинство респондентов считают себя этническими русскими. Социологи и этнопсихологии, говоря об особенностях русской идентичности, отмечают, что установки этнического самосознания русских предполагают открытость к другим людям, народам, готовность к сотрудничеству и интеграции, готовность к решению всевозможных проблем. Можно сказать, что русские исходят из того, что вне зависимости от того, «Кто виноват?», следует решать вопрос «Что делать?», — что как раз и отражает суть стратегии планирования решения. В то же время, стратегия поиска социальной поддержки отражает, с одной стороны, желание получить эмоциональное одобрение или, по крайней мере, внимание. С другой стороны, данная стратегия предполагает и достаточную степень обеспеченности информацией, и ожидание реальной помощи. В то же время, при переходе к зрелости более предпочтительной по сравнению со стратегией социальной поддержки становится стратегия самоконтроля, что, весьма вероятно, объясняется, прежде всего, возрастными особенностями, так как в зрелом возрасте людям больше свойственно контролировать свои эмоции и чувства.
У респондентов обеих возрастных групп из Армении, а также у молодых людей из Чеченской республики, больше выражены такие стратегии преодоления, как положительная переоценка и самоконтроль. Это объясняется, на наш взгляд тем, что эти этносы, несмотря на разную религиозную принадлежность, являются носителями сходных культурно-исторических традиций Кавказа и Закавказья. Традиционно принято считать, что именно религия является определяющим фактором в обретении этносом национальной идентичности. Однако, специфика географического положения и взаимодействия с соседствующими народами исторически обуславливала общие черты в традициях народов Кавказа и Закавказья. В семьях кавказских народов культивируется уважение и подчинение старшим и, вместе с тем, особая любовь к младшим, забота о них со стороны всех членов семьи. На сегодняшний день в этом регионе все еще устойчиво сохраняются такие традиции, как прочность брака, почитание старших, крепость и широта родственных связей, обычай родственной и соседской взаимопомощи, гостеприимство [6]. Поэтому положительная переоценка усилий человека по поиску позитивных аспектов стрессовых факторов, а также стремление к регулированию своих чувств и действий (традиции требуют сдерживать эмоции в ситуациях конфликтов с более старшими и авторитетными людьми) оказываются наиболее используемыми в качестве копинг-стратегий у молодых людей в этих регионах.
В то же время, у обследуемых из чеченской выборки при переходе к зрелому возрасту отмечается большая выраженность таких стратегий совладания, как планирование решения и положительная переоценка. Т.е., можно говорить о том, что при переходе от юношеского к зрелому возрасту самоконтроль как копинг-стратегия уступает место более продуктивной стратегии планирования решения. У чеченцев ярко выражено чувство родового коллективизма, так как клановые и родовые отношения по сей день составляют основу чеченского общества. Его представители всегда ощущают себя частью семьи, рода (тейпа). Свобода, равенство и братство в нем составляют главный смысл существования. Каждый человек должен согласовывать свои поступки с интересами рода, так как за его ошибку отвечают все родственники. Стереотипы поведения во всех областях жизнедеятельности базируются у чеченцев на строгом соблюдении национальных традиций и обычаев [6]. В определённом возрасте, уже взрослый человек принимает на себя большую ответственность за свой тейп, становясь в нем более дееспособным и более авторитетным лицом.
Молодые люди из итальянской выборки чаще используют в качестве копинг-стратегий принятие ответственности и самоконтроль, тогда как в зрелом возрасте жители Рима предпочитают в качестве копинг-стратегий положительную переоценку и социальную поддержку. Итальянцы, как отмечают многие исследователи-социологи и культурологи, несмотря на кажущуюся открытость и «лёгкость» в общении, остаются очень замкнутыми людьми, чтущими традиции — итальянцы почитают семью, уважают мнение старших, отмечают религиозные праздники. В то же время, одной из характерных черт итальянцев является их стремление во что бы то ни стало предстать перед окружающими людьми хозяевами собственной жизни, излучающими уверенность, не имеющими слабостей, сомнений и проблем, даже если на самом деле это и не соответствует реальности [8].
Результаты исследования личностных ресурсов, необходимых для преодоления трудных жизненных ситуаций у опрошенных нами респондентов из двух возрастных групп выявили следующее.
Такой личностный ресурс, как вовлечённость, показывает убежденность респондентов в том, что их активное участие в происходящем даёт максимальный шанс найти нечто стоящее и интересное для себя [5]. Выраженность этого компонента у респондентов обеих возрастных групп из всех регионов оказалась выше, чем прочие показатели жизнестойкости. У московских студентов показатель вовлеченности значимо выше выраженности этого же показателя у всех респондентов из Чечни, Армении и Италии (р ≤ 0,05). Однако, при переходе от юношеского к зрелому возрасту, у респондентов из Чеченской республики и из Италии отмечается рост данного компонента (различия: р = 0,06). У респондентов-армян значимых различий между выраженностью вовлеченности как личностного ресурса в молодом и зрелом возрасте нами зафиксировано не было.
Такой личностный ресурс, как контроль, представляет собой убежденность личности в том, что борьба позволяет повлиять на результат происходящего, даже если это не даёт гарантии на успех [5]. Человек с сильно развитым компонентом контроля ощущает, что сам выбирает свою деятельность и свой путь. Интересно отметить, что у юношей и девушек из всех региональных выборок данный компонент выражен сильнее, чем у респондентов более старшего возраста. То есть, можно говорить о том, что молодые люди в обследуемых нами регионах чувствуют себя более самостоятельными в выборе своего жизненного пути. Полагаем, это объясняется тем, что юношеский возраст характеризуется повышенной эмоциональной возбудимостью; молодым людям в этом возрасте свойственны повышенные потребности в рефлексии и самоанализе. Это проявляется в особенностях переживаний о собственных возможностях, способностях, личностных качествах. Появляются решительность, критичность, умение и желание самостоятельно разбираться в сложных экзистенциальных вопросах. Развитие же личности зрелого человека, как правило, предполагает избавление от неоправданного максимализма, характерного для юности и частично молодости, взвешенности и многогранности подхода человека к жизненным проблемам. Значимых различий между выраженностью данного компонента жизнестойкости у респондентов из разных регионов нами зафиксировано не было.
Принятие риска — это убеждённость человека в том, что все случающееся с ним способствует его развитию за счёт знаний, извлекаемых из опыта, — как позитивного, так и негативного. Человек, рассматривающий жизнь как способ приобретения опыта, готов действовать в отсутствие надежных гарантий успеха, на свой страх и риск [5]. В основе принятия риска лежит потенциальное принятие неудачи, невозможности добиться цели в настоящий момент. Данный компонент в нашем исследовании сильнее выражен у респондентов обеих возрастных групп из итальянской выборки. Трудным ситуациям в своей жизни итальянцы придают смысл личностного становления, рассматривают их как новые возможности, которые позволяют им стать более сильными и жизнестойкими, ответственными и самостоятельными, гибкими и уверенными в себе.
Если оценивать суммарно все три компонента жизнестойкости у обследованных нами респондентов, то можно сделать вывод, что у молодых людей из московской, чеченской и итальянской выборок комплексный показатель жизнестойкости выражен значимо сильнее, чем у респондентов зрелого возраста (р ≤ 0,05). У респондентов из Армении значимых различий между выраженностью данного ресурса в молодом и зрелом возрасте не зафиксировано. В целом, суммарный показатель жизнестойкости в большей степени среди всех опрошенных выражен у юношей и девушек из московского региона, меньшее значение этот комплексный показатель имеет у респондентов зрелого возраста из Чечни.
Использованный нами вариант теста предполагает соотнесение результатов по двум субшкалам оптимизма и активности с квадратом координатной модели, где каждому из пяти квадратов соответствует определённый тип личности — «реалист», «энтузиаст», «негативист», «жертва» и «лентяй». Оптимизм предполагает предрасположенность человека верить в свои силы и успех, иметь преимущественно положительные ожидания от жизни и других людей. Для пессимистов свойственны сомнения в своих силах и доброжелательности других людей, ожидание неудачи, стремление избегать широких контактов. Под активностью в данном контексте понимается энергичность, жизнерадостность, беспечность, безмятежность и склонность к риску. Пассивность проявляется в тревожности, боязливости, неуверенности в себе и нежелании что-либо делать [2].
Обработка полученных данных показала, что обследованных нами респондентов обеих возрастных групп из четырех регионов можно отнести к реалистам. Этому типу людей свойственно по большей части довольствоваться тем, что они имеют. Как правило, это свидетельствует об устойчивости к стрессу и критическим ситуациям в целом. Показатели оптимизма и активности отличаются у респондентов в зависимости от национальности и возрастной группы, но эти различия статистически незначимы. Следует отметить, что у юношей и девушек из московского региона на уровне тенденции обнаружена склонность к так называемому оптимистичному реализму. Студентам из московских вузов характерно более выраженное, по сравнению с респондентами из других регионов, проявление оптимизма. Это может свидетельствовать о позитивном настрое молодых москвичей на будущее, их жизнерадостности, бодрости, низкой подверженности плохому настроению. Такие люди в трудных ситуациях используют проблемно-ориентированные стратегии преодоления стресса, что и подтверждает наше исследование.
Суммируя полученные результаты, сделаем следующие выводы.
- Для русских жителей из московского региона характерны высокий уровень жизнестойкости, причём как отдельных её компонентов, так и её интегрального показателя в целом. Стоит отметить, что выраженность среднегруппового показателя жизнестойкости как одного из основных личностных ресурсов, необходимых для совладания с критическими ситуациями, у москвичей выше как по сравнению с показателями других национальностей исследуемых нами выборок, так и по сравнению со среднестатистическими показателями для данного теста. Москвичи реалистичны во взглядах на окружающую их действительность, в целом адекватны в оценке ситуаций и людей. Для юношей и девушек в возрасте от 17 до 23 лет характерна большая выраженность оптимизма, что делает молодых людей позитивно настроенными по отношению к будущему. Отсюда и соответствующий выбор стратегий совладания в трудных жизненных ситуациях: русские респонденты предпочитают конструктивные стратегии планирования решения и самоконтроля. Для молодых респондентов достаточно значимой оказывается и социальная поддержка, что, на наш взгляд, в большей степени обусловлено их возрастом;
- Для респондентов-чеченцев характерен чуть более низкий по сравнению со средненормативными показателями по данному тесту уровень выраженности жизнестойкости и ее компонентов, причем как для респондентов молодого, так и зрелого возраста. Однако, жители Чечни, так же, как и москвичи, реалистично относятся к своим силам и возможностям, а также к окружающим людям. В качестве стратегий совладания молодые чеченцы предпочитают положительную переоценку ситуации и самоконтроль, что позволяет им выискивать положительные аспекты возникающих стрессовых и иных критических ситуаций, а также сдерживать свои эмоции в случае конфликтов. При переходе от юношеского к зрелому возрасту самоконтроль уступает место стратегии планирования решений, которая, несомненно, представляет более продуктивную стратегию. Национальные и культурно-исторические традиции чеченского народа предполагают большую ответственность взрослых людей не только за свою семью, но и за род в целом, поэтому на первый план в зрелом возрасте у респондентов-чеченцев выходят проблемно-ориентированные стратегии;
- Для респондентов-армян характерны средние показатели выраженности компонентов жизнестойкости, оптимизма и активности. Вполне жизнестойкие и реалистичные армяне, принадлежащие к обеим возрастным группам, в качестве стратегий преобладания предпочитают положительную переоценку и самоконтроль. Культурно-исторические традиции армянского народа во многом вписываются в кавказский культурный ареал, и, поскольку Армения на протяжении веков находилась на путях передвижения народов, на стыке разных цивилизаций, традиции и особенности армян объединяют в себе как восточные, так и западные черты. Сегодня жители Еревана находятся как бы внутри культурной дихотомии между традициями бывшего СССР и прогрессивными тенденциями Запада;
- Респонденты-итальянцы обладают довольно высоким среднегрупповым уровнем жизнестойкости по сравнению со средненормативными показателями для данного теста и по сравнению с респондентами из других обследованных нами выборок, причем это касается как суммарного показателя жизнестойкости, так и отдельных компонентов. Жители Италии реалистичны, обладают умеренной выраженностью уровня оптимизма и активности как в молодости, так и в зрелом возрасте. В юности респондентам из итальянской выборки в качестве наиболее предпочитаемых копинг-стратегий свойственны принятие ответственности и самоконтроль, а в зрелом возрасте они уступают место положительной переоценке и поиску социальной поддержки. Достаточно высокий по европейским меркам уровень жизни итальянцев позволяет им, в том числе, быть более спокойными, сильными и стойкими по отношению к возникающим жизненным трудностям, рассматривая их как возможности для дальнейшего развития. В то же время, свойственная молодости уверенность и критичность со временем перерастают у итальянцев в созидательную активность.
Результаты проведённого исследования подтверждают возможность изучения ресурсов преодоления личностью критических ситуаций в молодом и зрелом возрасте с позиции культурно-исторического подхода.