Проблема идеального всегда составляла центральный теоретический узел философского знания, она была и остается главной ареной противостояния материализма и идеализма.
Категория идеального непосредственно соотносится логически с категорией материального, и этим определяется ее место в системе философского знания. Идеальное не существует само по себе, необходимо связано с материальным, есть отражение материального, его мысленный проект, реализуемый в ходе практической деятельности; это сущностная характеристика сознания, духовной деятельности, творческой активности социального субъекта. Отсюда вытекают мировоззренческие и методологические функции категории идеального, теоретическое осознание которых является важнейшим условием высокой эффективности не только философских, но и широкого круга конкретно-научных исследований.
Все это говорит о стратегическом значении дальнейшей разработки проблемы идеального. Между тем в нашей философской литературе ей пока не уделяется должного внимания. Нет ни одной монографии, специально посвященной этой фундаментальной проблеме. Более того, за последние двадцать лет по данной теме опубликовано лишь несколько статей, авторы которых к тому же расходятся в решении ряда существенных вопросов. Не проводилось у нас и сколько-нибудь систематического обсуждения спорных моментов в понимании идеального. Дело обычно ограничивалось высказыванием отдельных критических замечаний по поводу тех или иных оценок, точек зрения, касавшихся зачастую лишь некоторых аспектов проблемы идеального. Это отражало известную фрагментарность обсуждения данной проблемы, поскольку внимание концентрировалось лишь на каком-то одном важном ее аспекте, в то время как другие оставлялись в тени. Многоплановость проблемы идеального, однако, предполагает взаимообусловленность ее различных аспектов, ее целостное видение. Можно выделить две основные области исследования проблемы идеального, которые крайне слабо контактируют между собой. Одна из них охватывает главным образом вопросы диалектического материализма, связанные с пониманием сознания как свойства высокоорганизованной материи и как высшей формы отражения. Здесь в центре внимания оказывается классическая проблематика соотношения духовного и телесного, сознания и мозговых процессов, генезиса психического, взаимосвязи мышления и языка. Возникает задача объяснения сущности идеального в гносеологическом и онтологическом аспектах, базисом которых служат естественно-научные знания, данные психологии, психиатрии и смежных с ними дисциплин. Именно в таком ключе проблема идеального разрабатывалась рядом философов-марксистов (в частности, В. С. Тюхтиным, В. Н. Сагатовским, С. Петровым).
Другая область исследования проблемы идеального имеет своим ядром вопросы исторического материализма. Они связаны прежде всего с объяснением природы и функций общественного сознания, культурных ценностей, духовного производства. Здесь идеальное рассматривается сквозь призму социальной деятельности, диалектики опредмечивания и распредмечивания. Преимущественно в этом ключе проблема идеального разрабатывалась Э. В. Ильенковым, В. С. Барулиным и другими авторами.
Разумеется, указанные две области исследования проблемы идеального далеко не исчерпывают ее содержания. Кроме того, их выделение в определенной степени условно, призвано подчеркнуть сложившееся в нашей литературе различие направлений исследования проблемы идеального, одно из которых ориентировано преимущественно на естественнонаучное знание, другое — на гуманитарное. В этом сказывается категориальная разобщенность естественно-научного и гуманитарного описаний, что обусловливает крайне слабую концептуальную связь между указанными направлениями.
В действительности, однако, естественно-научный, «природный», и социально- культурный планы проблемы идеального взаимообусловлены. Созданию концептуального единства здесь мешает, в частности, старая дихотомия биологического (природного) и социального. Она, конечно, сохраняет свое значение в решении многих теоретических вопросов (когда мы соотносим общественную жизнь с жизнью растений и животных, социальные качества личности с ее генетическими особенностями и т.д.). Но она утрачивает смысл в целом ряде других теоретических задач, выдвинутых новейшим развитием научного познания, объектом которого служит человек, его сознание и деятельность. Например, дихотомия биологического и социального обязывает расценивать новую художественную идею, возникшую у поэта (и опредмечиваемую им письменно), как социальное явление, а мозговой нейродинамический эквивалент этой идеи и нервно-соматическое обеспечение процесса речеоформления — как биологические (природные) явления. Но такая дихотомия не выдерживает критики, ибо переживаемая человеком художественная идея и ее нейродинамический эквивалент неразделимы во времени. Они образуют единый информационный процесс, это фактически одно, а не два явления. Несмотря на то что мозговой нейродинамический эквивалент подлежит описанию на естественно-научном языке, он в такой же мере есть социальное качество, как и соответствующая идея, описываемая на языке гуманитарного знания. В равной степени и цепь двигательных актов, реализующих опредмечивание идеи, может быть в принципе описана на языке психофизиологии, но от этого она не утрачивает своего социального качества.
Мы обратили внимание на эти методологические вопросы интеграции категориальных структур гуманитарного и естественно-научного описания для того, чтобы подчеркнуть необходимость целостного подхода к проблеме идеального, т.е. такого подхода, который позволяет концептуально объединить ее «природный» и социально-культурный планы. Такое объединение составляет, пожалуй, главное, хотя и не единственное, условие целостного подхода. Другие важные условия целостного видения интересующей нас проблемы определяются непременным учетом единства таких аспектов идеального, как социально-нормативный и личностно-экзистенциальный, отобразительно-репродуктивный и творчески-полагающий, истинностный и ценностный, содержательный и формальный (структурный).
Наконец, теоретический анализ всех основных аспектов проблемы идеального предполагает широкое использование новейших результатов научного познания (особенно психологии, психиатрии, нейрофизиологии, кибернетики, семиотики и, конечно же, гуманитарных дисциплин). Это ставит вопрос о способах и пределах интерпретации категории идеального посредством частнонаучных и общенаучных категорий.
Разумеется, нужно избегать иногда встречающихся в нашей литературе крайностей: с одной стороны, недооценки специфики философского знания, что нередко ведет к смешению философских категорий с общенаучными, к сциентистскому упрощению философской проблематики, в том числе и проблемы идеального. Другая крайность состоит в резком обособлении философского категориального уровня, в отрицании правомерности и тем более продуктивности интерпретации философских категорий посредством общенаучных и частнонаучных. Подобная установка при разработке проблемы идеального выражает убеждение, что результаты конкретно-научных исследований и их обобщения не выполняют какой-либо стимулирующей и корректирующей функции в развитии философского исследования. Такая позиция заслуживает критического отношения, поскольку отрывает философское знание от науки и общественной практики, ведет к схоластическому теоретизированию.
Важным посредствующим звеном между философским категориальным уровнем и частнонаучным выступают общенаучные и метанаучные понятия. Через это звено осуществляется влияние философии в мировоззренческом, методологическом и эвристическом планах на конкретно-научные исследования и вместе с тем обратные воздействия последних на философское знание. Поэтому общенаучные понятия могут использоваться для интерпретации (и, следовательно, конкретизации) философских категорий, что в свою очередь повышает их методологическую эффективность в современном научном познании. Это полностью распространяется и на категорию идеального, которая в ряде отношений может весьма продуктивно интерпретироваться посредством понятия информации. Как мы пытались показать, такого рода интерпретация, не подавляя философской специфики категории идеального, позволяет глубже раскрыть один из аспектов ее многомерного содержания и тем самым повысить ее эффективность при разработке проблемы «сознание и мозг».
Нам думается, что подобная интерпретация является продуктивной и при анализе общественного сознания, социальной деятельности, специфики бытия и функционирования культурных ценностей. Общенаучные понятия и концепции обнаруживают значительные интегративные возможности, в силу чего их использование при разработке проблемы идеального позволяет не только более широко привлекать важные для нее результаты научного познания, но и осуществлять целостный подход к этой фундаментальной философской проблеме.