Идиостиль как авторский почерк

Ф.С. Фицджеральд был и остается виднейшим бытописателем губительной силы богатства и славы. Художник редкой одаренности, он оставил литературные шедевры, ставшие классикой ещё при жизни автора. Никому из американских писателей до Фицджеральда не удавалось заглянуть в глубины психики американцев и ее опасные закоулки и столь полно исследовать их. Однако для того, чтобы объективно оценить творчество Фицджеральда и определить, насколько значителен его вклад в литературу, необходимо обратиться к анализу идиостиля писателя. Данное исследование — попытка восполнить эту лакуну, так как оно предполагает анализ особенностей стиля Ф.С. Фицджеральда и рассмотрение авторских повествовательных стратегий романов «Великий Гэтсби» и «Ночь нежна».

Под термином «идиостиль» подразумевается система содержательных и формальных лингвистических характеристик, присущих произведениям определенного автора, с чьей помощью воплощенный в этих произведениях авторский способ языкового выражения становится очевидным [1, с. 8]. Термин «идиостиль» соотносим также с термином «идиолект». Под идиолектом определенного автора понимается совокупность созданных им текстов в исходной хронологической последовательности (или последовательности, санкционированной самим автором, если тексты подвергались переработке) [2]. Понятия идиостиля и идиолекта, которые по-разному определяются исследователями и, соответственно, «попадают в разные ряды соотношений с понятиями языка, текста и «языковой личностью», находятся в последнее время в центре интереса лингвистической поэтики» [3, с. 175]. Это связано с растущим вниманием, уделяемым вопросам индивидуального языкового творчества.

На сегодняшний день взгляды на идиостиль достаточно разнообразны. Так, В. В. Иванов считал, что «двадцатый век характеризуется развитием «семиотических игр», ведущих в результате к появлению у одной творческой личности нескольких языков» [4, с. 115]. Похожий взгляд на идиостиль высказывался С.И. Гиндиным, который утверждал, что за широким «диапазоном речевых перевоплощений» творческой индивидуальности всегда можно увидеть «структурообразующий стержень творчества», в чем усматривается характерная черта русской поэтической традиции и ее представителей, «дорожащих своей индивидуальностью» [5, с. 97].

По результатам нынешних исследований идиостилистического своеобразия художественного текста можно вести речь о двух его составляющих: внутренней и внешней. Данная точка зрения встречается в работах М.Н. Кожиной, Л.Р. Дуслаевой, В.А. Салимовского, В.В. Виноградова. По Ю.Н. Караулову, интралингвистическая составляющая идиостиля представлена его вербально-семантическим уровнем, а когнитивный и прагматический уровни образуют его экстралингвистическую составляющую [6, с. 89].

Отметить внешние и внутренние особенности идиостиля автора художественного текста означает выделить их среди общепринятого. Полагаясь на определения, данные Г.Я. Солгаником, Ю.Н. Карауловым, М.Н. Кожиной, Л.Р. Дуслаевой, В.А. Салимовским, Л.Г. Бабенко под идиостилем художественного текста следует понимать актуализацию писательской языковой личности в собственном стиле изложения, представленном индивидуальным сочетанием текстовых экстра- и интралингвистических параметров, основанных на соответствующем типе референтных отношений. Последние в свою очередь представляют мотивационную основу создания художественного текста и репрезентативный базис воплощения в нем авторского замысла.

Среди многочисленных точек зрения на соотношение таких терминов, как поэтический язык, поэтический текст, поэтический идиостиль и идиолект, выделяют два основных подхода. Первый состоит в том, что идиолект и идиостиль считаются соотносящимися между собой как поверхностная и глубинная структуры в описаниях типа «Смысл — Текст» или же образующими триаду «Тема — Приемы выразительности — Текст» [7, с. 81]. Таким образом, представленное на поверхности множество связанных между собой языковых факторов, составляющих идиолект, сводится к иерархической системе инвариантов, организующих так называемый «поэтический мир» автора.

Согласно В. П. Григорьеву, «описание идиостиля должно быть устремлено к выявлению глубинной семантической и категориальной связности его элементов, воплощающих в языке творческий путь поэта, к сущности его явной и неявной рефлексии над языком» [5, с. 128]. Объединяющую все описание характеристику языковой личности поэта В. П. Григорьев называет «образом автора идиостиля» по аналогии с идеями В. В. Виноградова и М. М. Бахтина. Одновременно в описании выделяется не только направление «идиолект — идиостиль», имеющее свою систему правил перехода, но и направления «текст — идиолект» и «язык — идиолект».

Вторая тенденция развития научной мысли заключается в предпочтении функционально-доминантного подхода при целостном описании идиостиля. Постулаты данного подхода были заложены в трудах Ю. Н. Тынянова, Л. С. Выготского, С. Т. Золяна. В работах последнего доминанта понимается как «фактор текста и характеристика стиля, изменяющая обычные функциональные отношения между элементами и единицами текста»[8, с. 63]. Предполагается, что «поэтический идиолект может быть описан как система связанных между собой доминант и их функциональных областей» [8, с. 63].

Однако изучение проблемы «литературного билингвизма» (поэзии и прозы одного автора) обуславливает необходимость построения более общей модели идиостиля. Это связано с тем, что «языковая личность» должна рассматриваться во всем многообразии ее проявлений, когда «функциональные области» действия доминант не обозначены и принципиально не могут быть обозначены. Так, произведения одного автора, относящиеся к разным жанрам литературы, образуют единое языковое пространство. Правила же перехода от одной формы выражения к другой определены законами той же глубинной семантической связности, в которой «проявляется сущность рефлексии поэта над языком» [5, с. 97].

Итак, все многообразие подходов к понятию «идиостиль» позволяет говорить о том, что идиостиль автора художественного текста определяется индивидуальным сочетанием экстра- и интралингвистических параметров, основанных на экстра- и интратекстовых референтных отношениях.

Говоря об идиостиле конкретного автора, стоит отметить, что определение индивидуальных особенностей стиля писателя невозможно без сопоставлений с целым рядом факторов. К ним относятся, во-первых, литературный язык его времени как норма, на фоне которой выявляются характерные черты своеобразия, в той или иной степени, отклоняющиеся от неё; во-вторых, индивидуальные стили прочих писателей-современников, а так же предшественников. Наряду с этим способом выявления специфики стиля писателя необходимо также отметить возможность исследования в сопоставлении текстов одного и того же автора, созданных на разных языках.

Обращаясь к творчеству Ф.С. Фицджеральда стоит отметить, что его имя справедливо называют в ряду имен блестящих прозаиков, которые составили славу американской литературы 20-30-х годов. Талантливый, своеобразный писатель, он открыл перед читателем одну из важных страниц жизни своей страны, сумел критически осветить многие существенные стороны американского образа жизни.

Говоря о творчестве Фицджеральда необходимо отметить его самобытность. В большинстве статей, посвященных Фицджеральду, непременно затрагиваются проблемы стиля писателя. Такое обращение к стилю одного из крупнейших мастеров литературы США 20-30-х годов закономерно. Удивительно, что до сих пор нет ни одного труда, в котором анализ идеологии писателя на всем протяжении его творческого пути систематически подкреплялся бы анализом стиля, взятого как единая и целостная система, обусловленная и субъективными, и объективными факторами. Подчас даже в самых основательных работах по творчеству Ф.С. Фицджеральда проявляется некоторая противоречивость, как только речь заходит об идиостиле писателя. Так, советский исследователь А. Н. Горбунов пишет: «В своих произведениях Фицджеральд всегда оставался в рамках классической традиции, целиком отвечающей индивидуальности его таланта. Именно в этих рамках он писал и искал «еще не сказанное никем ранее», стремясь влить новое содержание в устоявшиеся формы и тем самым обновить их» [9, c.4-5]. Он также отмечает «ярко индивидуальный стиль» писателя, заявляя: «Органичное сочетание личико-романтической и сатирико-реалистической сторон таланта Фицджеральда развило у писателя неповторимую остроту зрения, позволив ему по-своему увидеть Америку XX в. и сказать о ней, выражаясь его собственными словами, «что-то… еще не сказанное никем ранее» [9, c.11].

Художественное воплощение всех аспектов подобной тенденции для одного писателя оказывается едва ли возможным. Между тем Фицджеральд в своих романах и рассказах дал разностороннее художественное исследование проблемы, отразив при этом существенные черты исторического процесса в США — стране, где данная проблема выступает, вследствие ряда исторических причин, в наиболее «чистом» виде. Выполнение такой задачи потребовало использования особых форм отображения действительности, такой художественной модели мира, в которой символика и скрытое значение, а также некоторые черты собственно романа-притчи являются необходимыми компонентами. К 20-м годам XX в. подобная жанровая разновидность романа уже была подготовлена в процессе развития литературы.

Фицджеральд далеко не сразу пришел к необходимой ему форме, но, как верно заметил Я. Н. Засурский, «основная тенденция творчества писателя проявилась в первом же его романе» [10, c. 194]. Между тем, обретя свою тематику, писатель достигает полного единства формы и содержания только в третьем романе, опубликованном в 1925 г. Так в творчестве Фицджеральда-романиста определяется период ученичества и поисков адекватной замыслу формы. В итоге у автора выработалась индивидуальная манера изложения и неповторимый авторский стиль, составляющий одну из наиболее примечательных особенностей его произведений.

Как каждый настоящий художник, Фицджеральд был предельно честен в своем искусстве. Его лучшие книги — «Великий Гэтсби», «Ночь нежна», «Последний магнат» — остались в литературе достоверным свидетельством краха «американской мечты» и трагедии людей, доверившихся ложному этическому ориентиру. Оттого они и не утрачивают своей актуальности с ходом лет.

Как отмечали многие критики, между лучшими рассказами и романами писателя существует определенная связь. В короткой форме Фицджеральд нередко намечал тему, которую в дальнейшем глубоко разрабатывал в романе. Есть в его обширном новеллистическом наследии и рассказы, представляющие собой как бы зародышевую клетку более крупного произведения. Кроме того, критика с полным основанием отмечала, что некоторые существенные для зрелого романа Фицджеральда формальные достижения писатель первоначально осваивал в жанре рассказа [11, с. 315]. Словом, в романах и многих рассказах Фицджеральда прослеживаются некоторые общие черты, что отражает теорию о метатексте среди ряда других, интегрирующих с ним произведений.

Таким образом, идиостиль представляет собой систему содержательных и формальных лингвистических характеристик, присущих произведениям определенного автора, которая делает уникальным воплощенный в этих произведениях авторский способ языкового выражения. На практике данный термин используется применительно к художественным произведениям (как прозаическим, так и поэтическим); применительно к текстам, не относящимся к изящной словесности, в последнее десятилетие стал использоваться отчасти близкий, но далеко не тождественный термин «дискурс» в одном из его пониманий. В целом идиостиль обусловлен такими факторами, как доминирующие свойства познавательного стиля, свойства стиля мышления, объективированность либо субъективированность изложения, что приводит к использованию определенных речевых жанров, а так же языковой компетенцией автора, причем не только в отношении степени владения синонимическим богатством языка, но и в плане творческой способности ориентировать языковые единицы на возможно более точное выражение тех или иных «квантов» смысла, а также движение содержания от незнания к знанию.

Индивидуальный стиль Фицджеральда определяет сочетание сложного временного рисунка с плодотворной перспективой повествования, что обусловливает не только необычную «плотность» произведений, в которых каждая мельчайшая деталь оказывается крайне существенной, но и особенный диалектический характер слова, образа, идеи, тропа, действия.

В произведениях Фицджеральда явно выделяются группы слов, связанные с материальными благами и достатком. В ходе сопоставительного анализа было выявлено, что лексические универсалии, превалирующие в каждом тексте, существуют. Так, слова «деньги», «богатство», «обеспеченность» попадают в число самых частотных. Слово «деньги» является ключевым во многих романах писателя. Характерна для Фицджеральда тема внутреннего противостояния богатых и бедных, преувеличенной роли денег, их обожествления. Особыми характерными особенностями идиостиля Фицджеральда также являются прием ретроспекции, широкое использование сравнений и эпитетов, а также биографичность произведений.