Потенциал общественного развития, становления гражданского общества во многом обусловлен эффективностью функционирования института журналистики. Однако сегодня мы сталкиваемся с серьезными трудностями определения социальной роли журналистики в цифровую эпоху. Технологическая эволюция, модернизация информационной системы дала возможность тысячам пользователей мировой компьютерной сети продуцировать новости, разрушив монополию журналистики в этой сфере деятельности. Закономерности глобальных информационных процессов, поместившие профессиональную журналистику в условия конкуренции с множеством коммуникантов, актуализируют вопрос – есть ли место журналистике в этом новом информационном мире? На этот вопрос нет четкого ответа у практиков информационной работы, однако медиапространство демонстрирует спектр необоснованных версий о «смерти» журналистики. Наука нуждается в конкретизации концепций современного статуса журналистики, как одного из важнейших институтов общества, онтологически призванного играть особую роль в системе общественных отношений. Важно осмыслить специфику творческих методов реализации социальной миссии отечественной журналистики в условиях глобальной цифровой коммуникации и слома устоев общественной жизни страны.
Значение общественной роли журналистики выражается в довольно широком понятии социальности. Социальность, являющуюся категорией бытия журналистики, можно рассматривать как онтологическое свойство журналистики, определяющее базовый вектор ее деятельности, систему взаимосвязей в коммуникативном аспекте журналистской работы и как процесс конструирования социальных структур и стратегий поведения граждан, схематизации жизни человека в окружающей реальности, актуализации ценностей, выявления смысла описываемых событий.
Исследователи сходятся во мнении о незыблемости социальных принципов журналистской деятельности. Журналистика как актор общественных взаимоотношений предстает инструментом внедрения базовых стратегий общественной эволюции, конструирования специфической картины мира, обнаружения мотивов и стимулов гражданской активности, обогащения внутреннего мира человека. Потенциал журналистики в ракурсе социального прогресса отмечает исследователь истории отечественной печати С.Я. Махонина, полагающая, что именно в «переходный» период журналистика осознает себя «… в качестве третьей силы, выполняющей свои специфические задачи: информировать население о происходящих событиях, отражать настроения в обществе…» [2]. В такие времена творчество журналиста может становиться фактором, изменяющим ход истории.
Журналистика способствует формированию типа социальности, доминирующего на некотором этапе развития общественных отношений. Динамика социальности провоцирует трансформацию общественной миссии журналистики, которая определяется как деятельность, нацеленная на выживание и воспроизведение социальной системы.
Социальность, по-разному трактуемая теоретиками и практиками, может быть представлена как процесс и качество воспроизводства социального бытия журналистикой. Анализ исследовательских подходов к рассмотрению феномена социальности позволяет выделить признаки ее проявления в профессиональной журналистской деятельности: конфликтность – солидарность; взаимодействие и взаимосвязь субъектов; целерациональная деятельностная позиция; конкурентное столкновение интересов.
Однако на современном этапе социальность журналистики трансформируется, что зачастую рассматривается как негативная тенденция. Миллионы блоггеров, комментаторов и активных пользователей социальных сетей заполнили медиапространство. Информационные технологии, с одной стороны, разрушили возможность монополии в сфере распространения информации, но, с другой стороны, спровоцировали появление нового типа медиасообщения (своеобразного выкрика), нацеленного на максимальную экспрессию и развлекательность, поскольку быть услышанным во всеобщем «информационном шуме» очень непросто. Информирование во многом уступило место комментированию, и порой даже комментарий к комментарию в силу случайности становится новостью. Аудитория сама стала производителем новостного контента, что явилось своеобразным вызовом журналистике, которой пришлось меняться вместе со временем.
Три базовых фактора оказали решающее влияние на журналистику и видоизменение ее социальности: отказ от идеологии; условия конкуренции и погони за прибылью; ускорение социального времени, становящего тяжелым бременем. Канадский философ Г.М. Маклюэн, еще в середине ХХ века отметивший, что средства коммуникации программируют искусственное восприятие и произвольные ценности, предположил: «В электронную эпоху мгновенной информации как время (измеряемое визуально и по сегментам), так и пространство (единообразное, изобразимое и очерченное) исчезают. В эпоху мгновенной информации человек … принимает роль собирателя информации» [3]. Информация о реальности становится важнее реальности, поскольку она и сообщает об изменениях в окружающей действительности и детерминирует их.
Исследователи констатируют возникновение в цифровую эпоху «новой социальности», редуцирующейся до хаотичной разрозненности индивидуальных миров, мнений и частных представлений. «Отринув кокон общинного господства и подчинения, новая социальность преображает ветхую природу, утверждая в едва ли не суверенных правах личность, ориентирующуюся на собственные мерцающие идеалы (аттракторы)» [4].
Современная трансформация временных и пространственных свойств коммуникационной системы делает актуальным вопрос хронотопического освоения и воспроизведения реальности журналистикой, методологический инструментарий которой вырос из великой русской философии и литературы, сотворившей представления о пространстве и времени как части общественного мировоззрения. В ракурсе такого подхода деятельность современных журналистов может изучаться с учетом идей отечественного филолога М.М. Бахтина и его концепции хронотопа [1].
Изучение резонансных медиасобытий последних пяти лет (гибель теплохода «Булгария» 10 июля 2011 года, крушение самолета ЯК-42 с командой «Локомотив» 7 сентября 2011 года, крушение ракеты «Протон-М» 2 июля 2013, катастрофа в Московском метрополитене 15 июля 2014 года), позволяет изучить закономерности конструирования медиасобытия и наполнения контентом массовой коммуникационной системы, а также обнаружить средства воспроизведения реальности, благодаря которым отечественная журналистика эволюционирует до уровня общественно-значимого анализа субъективно трактуемых журналистами явлений. Анализ концептуального пространства журналистских материалов демонстрирует, что социальность, воспроизводимая российской журналистикой, принимает имплицитную форму.
Современная имплицитная социальность определяется спецификой воспроизведения реальности в системе социокультурных маркеров, таких как: индивидуальность автономных ареалов человеческого существования; постмодернистские тенденции, культивирующие шок и сенсацию; фрагментация и смешение реальных и виртуальных пространств.
Время как ключевая категория современности детерминирует деятельность журналистов. Работа журналистов с новыми информационными технологиями побудила их пересмотреть творческое отношение к ощущению времени. Возникла необходимость соответствия его стремительному движению, мгновенной смене пространств индивидуального и социального бытия общества.
Специфика имплицитной социальности проявляется в социальном хронотопе, который воспроизводит журналистика. В качестве ключевых черт формируемого хронотопа можно выделить следующие: десемантизация и профанация пространства и времени, искусственное ускорение социального времени. Эти тренды сформировали главенствующую мысль об утрате журналистикой присущего ей общественного начала. Но изучение современных материалов, анализирующих знаковые и резонансные события, убеждают в обратном – мнения об асоциальности журналистики не учитывают изменчивость методов деятельности журналистов.
Авторы массмедийных материалов учатся оперировать сменой конструируемых хронотопических характеристик события, выделяя человекомерное измерение их общественной значимости. Журналистика обретает понимание вечной ценности нравственных принципов в ритмике и скорости общественной жизни.
Журналистика становится навигатором в мощном, непрерывно возрастающем, информационном потоке, который продуцируется множеством субъектов коммуникации. Эта ответственная миссия требует от профессионалов информационной деятельности глубокого знания социокультурных феноменов: ключевых образов, артефактов, стереотипов, прецедентных феноменов, на основе которых конструируется образ мира аудитории. Достаточный уровень семиотической подготовки позволяет структурировать хаос информационной картины и реализовать социальную миссию, транслируя аудитории общественно-значимый смысл событий реальности.
Реализация общественной миссии российской журналистики обнаруживается в сфере владения когнитивными средствами (прецедентными образами, стереотипами, знаниями, представлениями), дающими возможность, с одной стороны, проявить личную позицию журналиста, а, с другой, соотнести отражаемое событие с актуальной реальностью, выявляя общественный смысл явлений и процессов.