Для определения юридического содержания принципа идеологического многообразия, закрепленного в ст. 13 Конституции РФ, обратимся, во-первых, к выявлению группы норм, к которым относится данный принцип. Это позволит максимально четко определить отношения, регулируемые данной нормой.
В этом вопросе вполне объективно выглядит позиция К.А. Кононова. С современным исследователем трудно не согласиться, ведь ч. 1 ст. 13 Конституции РФ по юридической природе является конституционно-правовой нормой общего характера. Таким образом, отношения, которые регулируются ей, максимально широки. Вместе с тем эти отношения составляют основу конституционного строя, а следовательно, конституируют юридическое состояние идеологической свободы в государстве и обществе. Такого рода отношения составляют исключительный предмет конституционно-правового регулирования, так как представляют собой главные, коренные основы устройства общества и государства. К этому стоит добавить, что круг субъектов этих отношений не ограничен. В него входят все субъекты конституционного права. Другой спецификой данных отношения выступает, то, что они регулируются диспозитивно, по принципу – все разрешено, что не запрещено законом и не нарушает прав и свобод других лиц [1].
Именно поэтому, общественные отношения, составляющие правовое содержание принципа идеологического многообразия, условно можно дифференцировать на следующие две основные группы. К первой группе отнесем отношения, возникающие в сфере охраны идеологической свободы и неприкосновенности всякого субъекта конституционного права. К второму кластеру примыкают отношения связанные с реализацией субъектом собственной идеологической свободы.
Однако еще раз напомним, что исследуемый конституционный принцип идеологического многообразия выступает порождением прав и свобод человека и гражданина, прежде всего, таких как свобода мысли и слова, свобода совести и др.
Поэтому наиболее важные гарантии действенности рассматриваемого принципа – отмена цензуры, свобода информации, совести и вероисповедания, объединений и собраний, издательской деятельности, преподавания и другие.
Итак, рассмотрим эти некоторые важные гарантии. Так, право на информацию выступает как внешнее проявление свободы выбора мировоззрения и свободы выражения мнения. Данное обстоятельство придает особый смысл праву на информацию в качестве необходимой гарантии конституционного принципа идеологического многообразия. Тем не менее, определяя право на информацию как средство, направленное на обеспечение осуществления идеологического многообразия необходимо определить, что конкретно может быть отнесено к данному праву.
К числу гарантий исследуемого нами принципа, с точки зрения К.М. Исаевой, необходимо отнести, нормы, которые запрещают пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства (ч. 2 ст. 29 Конституции РФ) [2].
Это, на наш взгляд, позволяет гарантировать реализацию принципа идеологического многообразия путем поддерживания баланса совместных интересов, не допуская при этом монополии какой-либо одной идеологии или концепции.
Как справедливо заметил Ю.В. Филимонов, посредством изъявления личного мнения, в том числе и через средства массовой информации, которое обеспечивается уже упомянутыми государственными гарантиями (правом на получение информации, на тайну переписки и т.п.), как раз и создается среда идеологического многообразия.
В ее рамках любой субъект, будь то гражданин, социальная группа или общественное объединение получают возможность, с соблюдением определенных правовых требований, излагать различные мнения, убеждения, концепции [3].
В отдельном порядке происходит осуществление свободы совести и вероисповедования, понимаемое в контексте нашего исследования в качестве гарантии реализации идеологического многообразия. Для юридического определения данной гарантии обратимся к тексту Основного Закона Российского государства. Так, из ст. 28 Конституции Российской Федерации следует, что свобода совести и вероисповедования носит прежде всего индивидуально-личностный характер, связанный с нравственным выбором индивида того или иного религиозного воззрения. Это означает, что государство, обеспечивая идеологическое многообразие, гарантирует каждому право распространять религиозные и иные убеждения (пропаганда духовных ценностей) и действовать в соответствии с ними.
Кроме того, к системе гарантий, обеспечивающих идеологическое многообразие, необходимо относить принцип многопартийности. Однако, исходя из ч. 3 ст. 13 Конституции РФ, идеологическое многообразие по своему значению отделено от многопартийности и реализуется в установленных Конституцией Российской Федерации самостоятельных организационных формах. Первая форма – осуществление права на проведение собраний, митингов и демонстраций, шествий и пикетирование (ст. 31 Конституции РФ). Оно гарантирует возможность учитывать индивидуально-коллективное волеизъявление граждан, которое происходит путем доведения своего политического мнения до сведения других участников публичного мероприятия, уяснения их политической позиции и выработки единой политической платформы. Вторая форма – право на объединение и свободу деятельности общественных объединений (ст. 30 Конституции РФ). В данном виде политическое волеизъявление граждан происходит внутри определенной организационной структуры, имеющей уставные или программные цели. Третья форма – право на участие в управлении делами государства (ст. 32 Конституции РФ). Оно включает возможность влиять на комплектование властных органов представителями аналогичных политических взглядов и убеждений, в т. ч. в личном качестве претендовать на занятие государственных и муниципальных должностей.
Многопартийность, будучи органично связанной с идеологическим многообразием, признается его особым и основным принципом организации. Партии, в отличие от других общественных объединений, обладают самостоятельным конституционным статусом.
В постановлении Конституционного Суда РФ от 1 февраля 2005 г. № 1-П отмечается, что деятельность политических партий непосредственно связана с организацией и функционированием публичной (политической) власти, они включены в процесс властных отношений и в то же время, будучи добровольными объединениями в рамках гражданского общества, выступают в качестве необходимого института представительной демократии [4].
Кроме того, принцип идеологического многообразия тесно связан не только с партиями, но и с общественными организациями, что тоже несомненно следует отнести к важным гарантиям, исследуемого конституционного принципа. Так, ст. 30 Конституции РФ закрепляет, что каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Свобода деятельности общественных объединений в Российской Федерации гарантируется.
Основной нормативный акт, регулирующий правовое положение общественных объединений, – это Федеральный закон от 19 мая 1995 г. № 82-ФЗ «Об общественных объединениях. Действие настоящего Федерального закона распространяется на все общественные объединения, созданные по инициативе граждан, за исключением религиозных организаций, а также коммерческих организаций и создаваемых ими некоммерческих союзов (ассоциаций) [5].
Таким образом, гарантии и конституционно-правовые основы принципа идеологического многообразия РФ в целом связаны с отменой цензуры, свободой информации, издательской деятельности, преподавания, свободой мысли и слова, свободой совести, а также с многопартийностью и общественными организациями.