Конституция ресурсов получения информации (теории, принципы и методы) о реальности задана условиями практической деятельности и выступает как следствие процессов социальной эволюции, в контексте чего сущностные основания чувственного и логического уровней отражения исторической реальности необходимо рассматривать в качестве результата организации социальной практики. История, с позиций её анализа как формы овладения социумом социального пространственно-временного континуума, обуславливает конструирование истины в контексте её утилитарно-практического значения. Следовательно, действительно, с чем имеет дело организатор картины истории – это реальность, заданная через систему социальной практики. «Роль практики как фактора, соединяющего и сопоставляющего человеческие знания с объективным миром, проявляется в том, что она выступает, с одной стороны, как материальная деятельность, формирующая объективный предмет познания путем выявления и выделения определенных свойств объективного мира, а с другой как деятельность, формирующая субъект познания» [4, с. 43]. Содержание социокультурной практики выступает в качестве определяющего условия выделения в реальности совокупности свойств (в приложении к нашему исследованию исторических событий), определяемых как существенные, оставляя при этом без необходимого внимания положение о том, что категория «существенное» в своём содержательном аспекте лишено однозначной дефиниции. Каждая культурная система содержит собственные критерии дифференциации явлений и их свойств на существенные и несущественные, которые очевидно вариативны, альтернативны и изменчивы в контексте изменения общественных парадигм их носителя. [1, с. 406].
Выявление в реальных исторических событиях параметров, которые вовлекаются в систему организации образа истории , в определённом смысле означает трансформацию онтологических характеристик этих событий. Они перестают быть явлениями, существующими объективно как сегменты социальной реальности, и становятся мысленными конструкциями, репрезентирующими актуальные в социально-практическом значении аспекты собственной реализации. «Концептуализация практически выделенных свойств объективного мира относится не к самим свойствам, как они существуют вне и независимо от человеческого познания. Она предполагает перевод этих свойств из материальной в идеальную форму» [4, с. 218]. Таким образом, историческое явление переводится из системы социальной реальности в систему реальности идеальных концептов. Субстанцией картины социально-исторической реальности становятся, следовательно, не сами исторические события, а их концептуализированные образы. Данная операция вызвана как спецификой истории (историческое явление потому и является историческим, что не существует здесь и сейчас), так и необходимостью определения истинного хода, значения и смысла исторического явления. Образы истории представляют содержание исторической реальности как истинного (адекватного практике освоения социальной реальности), либо как ложного (несоответствующего практике освоения социальной реальности). В этих условиях значение истинности исторического образа приобретает решающее значение, так как становится инструментом, позволяющим осуществить определение образа истории как адекватной презентации самого исторического события.
Историческое явление, вовлечённое в систему организации картины социально-исторической реальности, представляет собой совокупность исторических событий в ракурсе конкретного понимания их формы и содержания субъектом. Образы истории являются не только отражением самих исторических событий, но и следствием их теоретической идеализации. При этом проблема приоритета гносеологических оснований отражения социально-исторической реальности, обуславливающих её характеристики, или вопрос первичности социокультурных оснований субъекта, определяющих соответствующий способ конструирования истории, является вторичной. Первичным становится факт наличия практического (прикладного) и концептуального (теоретического) уровней конструирования картины истории, которые в предельно общем смысле представляют собой диалектические противоположности единого процесса освоения исторической реальности.
Концептуальная составляющая определения истинности содержания картины социально-исторической реальности непосредственно связана с потребностью становления рационально обоснованного образа истории, обеспеченного системой логически непротиворечивой аргументации. Рациональность становиться общезначимым инструментом овладения историей и признается основополагающим принципом организации её картины. Разум предоставляет человеку ресурсы освоения интеллигибельного мира социальной истории посредством создания её концептуальных моделей. Концепт предстает как форма существования исторической реальности, содержащая в себе идею истинности как инвариантного модуса абстрактно-мыслительной деятельности. В рамках избранного концепта теоретической модели конструируется ряд событий, отражающих процесс освоения человеком реальности, вырабатываются теории причинно-следственных отношений, создаётся целостный образ истории. Определение истинных параметров социально-исторических явлений становится приоритетным направлением концептуальных исследований истории, в рамках которых историческая отрасль знания обретает номотические характеристики, а её содержание форму объективного знания.
Структура концептуального подхода сводится к выделению субстанционального основания исторического процесса (мистическое провидение, природные условия, общественное сознание, специфика культуры, способ производства и т.д.) определению его атрибутивных свойств, выведению из них определённых следствий, организационное их упорядочение, формированию комплекса рационально-логического обоснования их истинности. Принципы организации исторической реальности совпадает с правилами организации мышления, что и получило выражение в принципе тождества исторического бытия и мышления. Экстраполяция концептуально-логических схем на частное историческое событие или исторический процесс влечёт за собой установление тождества исторического и логического с учётом выделения из объективно исторического всего несущественного с позиций номотической рефлексии. Истина в таком случае выступает как следствие реализации принципов логики избранного концепта и подтверждается фактологическим материалом, подобранным соответствующим образом.
Концептуальная история не знает дискретности, она едина, её организационные структуры монолитны, смыслы фундаментальны. Концептуальный дискурс истории, выступает универсальным способом установления истинности событий, связей и отношений между ними, конструирует содержание закономерностей исторического процесса, претендуя на всеобщность и универсальность отражения исторических реалий. При этом очевидно вне рамок внимания оставался факт того, что «логико-номотические концепты выражают только один из вариантов связей и отношений организации» [2, с. 33] социально-исторической реальности (вариант обусловленный стилем мышления). Концептуальные модели не в состоянии охватить всего многообразия истории социальных отношений. Например, Гегель был вынужден объявить смыслы социальной жизни народов, не укладывающиеся в парадигмальные рамки Абсолютной идеи (в нашем случае концепта), неисторическими. Концептуальный подход к определению исторической истины очевидно «омертвляет реальную историческую действительность, стирает ее красочное многообразие, индивидуальную неповторимость ее конкретных проявлений, обесцвечивает историю» [3, с. 28]. Основной причиной такого положения дел стала идея субстанционального монизма исторической реальности. В то же время фундаментальные основы общественной жизни, очевидно, множественны (история не сводима только к какой-либо сфере социального бытия как определяющей), открыты (социальная реальность самовоспроизводится в новых условиях), многомерны (исторические события отражают содержание отдельных фрагментов воздействия человека на уровни реальности). Реальная жизнь социума «ризоматична» и, следовательно, не линейна, неоднородна и изменчива. История, отражающая динамику социальных трансформаций в их смысловых значениях, не может в полном объёме быть реализована в концептуальной парадигме, унифицирующей неповторимое и отождествляющей уникальное. В таких моделях история безлика, а событийное многообразие заменяется категориями, нивелирующими содержательное богатство исторических процессов.
Таким образом, истины концептуального уровня воспроизводятся в контексте определённой рациональной схемы при соблюдении логических канонов определённого стиля мышления, теоретико-методологических принципов конструирования картины исследуемого, обоснования причинно-следственных связей и отношений. При этом концептуальный подход не является исчерпывающим, так как исключает из сферы своей рефлексии всё то, что для его существа не является определяющим или нарушает целостность и непротиворечивость его структуры. В социальной истории, очевидно, содержатся элементы, выходящие за рамки концептуальной рациональности, а в обществе функционируют потребности более значимые, чем потребность к отражению истории в строгих концептуальных схемах.