В наши дни, в условиях «демографической ямы», когда все большую тревогу общества вызывают процессы, происходящие в современных семьях — низкая рождаемость, сокращающееся число браков, возрастающее количество разводов, — почти невероятной предоставляется реальность и обыденность повседневной жизни наших соотечественников в традиционных русских семьях — больших, крепких, многодетных. Именно о такой семье рассказывают древние летописи, художественные произведения, фольклор в течение всей многовековой русской истории. Семейные отношения людей в нашем государстве в течение времени развивались, заметно изменялись, но основанием всех изменений являлись духовные и религиозные древнерусские традиции, уходящие корнями вглубь времен.
В начальный период существования Древней Руси, до её крещения, семейно-брачные отношения регулировались нормами обычая, государство в семейное воспитание не вмешивалось [1]. Повесть временных лет рассказывает о том старинном языческом способе заключения брака древлянами, радимичами и другими племенами — о похищении («умычки») невесты женихом. Во время игрищ с песнями и плясками, на которые собиралась молодежь из разных сёл, женихи «умыкали» своих невест. Предварительную договоренность молодых не скрывает и автор летописи Нестор.
С принятием христианства Русь переняла многие нормы византийского права. В X–XV вв. в Древней Руси постепенно формируются нормы семейного права, на которые большое влияние оказывала церковная доктрина, а также и народные обычаи. Также с принятием христианства было запрещено многоженство: теперь нахождения в браке являлось препятствием к вступлению в новый брак [2].
В брак могли вступать достаточно рано (юноши в 14–15 лет, девушки в 12–13 лет). Родителей жениха засылали в семью невесты сватов, которые выясняли, согласны ли родители выдать свою дочь замуж и каково её приданое. «Роспись» приданого сообщалась жениху. Следующий этап — смотрины, на которые родители невесты созывали гостей, среди которых была и «смотрильщица» (родственница или «доверенное лицо» жениха), которая заводила с невестой непринужденную беседу на разные темы, испытывая её ум, оценивая характер и внешность.
Специальным «сговором» — своего рода брачным контрактом — определялся размер приданого, сроки свадьбы, а также и размер «неустойки» (выплаты в случае расторжения брака до свадьбы виновником денежной компенсации пострадавшей стороне).
В день свадьбы вместе с женихом в дом невесты отправлялись «бояре» (его старшие родственники), тысяцкий (распорядитель свадебного обряда, обычно им был крестный отец жениха), священник и «дружки» (друзья жениха). После получения благословения от родителей невесты, в храме происходил торжественный обряд венчания молодых. Из церкви новобрачные направлялись в дом жениха, где уже его родители их благословляли, и начинался свадебный пир. После третьего блюда «дружки» просили у родителей жениха благословения для новобрачных идти почивать. Отпустив молодых, гости продолжали пировать. Никакой музыки, кроме труб и литавр (тарелок) на свадьбах того времени не было. Разъезжаясь с пира, гости узнавали о здоровье новобрачных и посылали к родственникам невесты сказать, что молодые в добром здравии. На другой день гостей у себя принимали родители невесты, где жених еще раз благодарил тестя и тещу за их дочь. В третий день новобрачные и гости вновь могли отправиться гулять к жениху в дом. Так, свадебное гулянье могло длиться несколько дней. Затем праздничные свадебные дни сменялись семейными буднями.
Внутрисемейные отношения между мужем и женой, родителями и детьми регулировались нормами христианской морали и народными традициями. В своём «Поучение детям» князь Владимир Мономах наставлял: «… старых чтите, как отца, а молодых, как братьев. Лжи остерегайтесь, и пьянства, и блуда, оттого ведь душа погибнет и тело… Что имеете хорошего, то не забывайте, а что не умеете, тому учитесь. А вот вам и основа всему: страх Божий имейте превыше всего» [3].
Внутрисемейная иерархия строилась следующим образом. Глава семьи — отец. Он — «государь» в собственном доме: в его безоговорочном подчинении находились не только слуги и холопы, но и жена, дети, все домочадцы. В его обязанности, как супруга и отца, входило и «поучение» домашних. На нем лежит основная ответственность не только за материальное, но и духовное благополучие семьи. Власть отца непререкаема. Ему принадлежит право решать внутрисемейные споры, в случае необходимости наказывать своих детей. «Родителя присно (вместе) с Богом чти равно», — наставляли сборники «учительского содержания», бывшими настольными книгами в домах людей русского средневековья. А тех, кто, не уважая родителей, пренебрегал заботой о них, называли «смехом, и срамом, и бесчестием роду». Но и к обоим родителям — отцу и матери — предъявлялись требования разумной строгости в отношении к детям: «не озлобляй, наказуя, дитя», ласки и доброты. В древнерусских семьях на супругов возлагались не только родительские обязанности, но и требования по уходу и содержанию друг друга. Ни при каких условиях «лихий недуг, слепота ли, долгая болезнь» не давали право бросить спутника жизни, развестись с ним.
Исследователи правовых норм в Древней Руси приходят к выводу, что хотя светские власти вмешивались неоднократно в решение семейных проблем, но православная церковь была монопольным регулятором развития семейно-брачных отношений. Церковными судами на Руси регулировались все вопросы семейной жизни. Православная церковь рассматривала брак не только как плотский союз, но и как духовный. Совершение брака после крещения Руси должно было происходить в форме церковного венчания. На практике сохранялись ещё и прежние, языческие формы заключения брака, что законом осуждалось. Вся церковная литература была пронизана идеей о божественности, а потому нерасторжимости брака. Юноши и девушки на Руси, несмотря на всю простоту их незатейливого образа жизни, осознавали, что значит вечная связь, даруемая венцом.
Исследователи данного периода русской истории отмечают нашедшую отражение в летописях, былинах, сказаниях, песнях высокую роль матери в древнерусских семьях. Об этом свидетельствуют поучения в церковных сборниках, некоторые гражданские акты и летописи. Неоднократно подчеркивают летописцы при описании многих значительных поступков в жизни князей и бояр роль мудрого влияния матери в принятии судьбоносных решений [4]. Так, Анна, жена князя Всеволода Ярославича, убеждает сына, Владимира Всеволодовича (Мономаха) прекратить междоусобную борьбу со Святополком Изяславичем (XI в.); великая княгиня Мария Ярославна благословила сына Ивана III на борьбу с ханом Ахматом в 1480 г., приведшую к свержению ордынского ига.
Воспитание «чад» в Древней Руси было в основном домашнее, и это непростая обязанность возлагалась преимущественно на женщин. Именно они должны были «нрав детинный исправляти». Женщины из знатных семей были грамотны, владели иностранными языками, а также знали азы геометрии, арифметики, астрономии, медицины. Эти знания они передавали своим детям. Берестяные грамоты подтверждают, что и в низших слоях населения горожанки были грамотными. По неписаным законам того времени, после смерти отца право старшинства в семье приходило к матери, и дети, даже взрослые, не должны были «из воли матерней выматься» (то есть выходить из-под её опеки). Уже в XII веке «Русская Правда» рекомендовала матери в случае вдовства «детям воли не дати» [4].
Отношение к старшим в семье было особым — подчинением им беспрекословное и обязательное. Тех, кто пошел против воли родителей, изгоняли из дома и вычеркивали из рода семьи. Таких людей называли «извергами». Конечно, не редки были в повседневной жизни средневековья и неизбежные в любой семье внутренние конфликты. Свидетельство о них содержит и летописи, в особенности берестяные грамоты, содержащие в свою очередь судебные акты, подтверждающие распространенность таких случаев.
Древнерусское бракоразводное право утверждалось по мере распространённости венчального брака [5]. Основной повод расторжения брака — «по вине любодеяния». Для мужчины поводом к разводу с супругой, приравненным к любодеянию, были покушения на его жизнь, участие жены в языческих игрищах и сборищах, наведение воров на имущество мужа, а также проступки нравственного порядка: «аще жена без мужня слова имеет с чюждими людьми ходити, или пити, или ясти, или опроче дому своего слати — а о том уведает муж…». В более поздний период, в XIV–XV вв., правовое положение женщины менялась к лучшему, что и отразили «Книги законные», имевшие на Руси большое распространение в XIV веке.
Правами на развод по физиологическим причинам обладали равным образом оба супруга. По физической неспособности мужчины к брачным отношениям право женщины на развод было признано уже в XII веке. В этом случае она уходила из семьи со всем своим имуществом: «и приданное всё с нею въследует, и отдаст (он) ей всё, еже аще принял буде…» [5].
В ряде случаев древнерусские нормативные акты признавали право на развод только за женщиной: когда муж оказывался пьяницей, клеветником или он скрывал свой подлинный более низкий социальный статус (был, например, холопом) [6]. Если жена обнаружила у мужа «долг мног» и не желала расплачиваться за его траты, то древнерусский закон давал ей право уйти от мужа со всем своим имуществом и детьми. А в Новгороде епископ Нифонт счёл, что «жена не виновата, идучи от мужа», если он насильно принуждает её к исполнению супружеских обязанностей.
Таким образом, исследователи брачно-семейных отношений приходят к выводу, что давними традициями, характеризующими внутрисемейных климат древнерусских семьях в XV-XVI вв. были взаимное уважение между членами семьи и о многих вопросах — повседневных, житейских имущественно-правовых — равноправие отца и матери, мужа и жены.