Статья 55 ГПК РФ 2002 года наряду с объяснениями сторон и третьих лиц, показаниями свидетелей, письменными и вещественными доказательства, заключениями эксперта в качестве средств доказывания называет аудио- и видеозаписи [2]. Причем аудио- и видеозаписи не просто названы в ГПК РФ, а последовательно рассматриваются именно как самостоятельные средства доказывания.
Несмотря на такой, в общем однозначный, подход к аудио- и видеозаписям в гражданском процессуальном законодательстве в теории гражданского процессуального права подход к аудио- и видеозаписям как доказательствам неоднозначный. Законодательное расширение перечня средств доказывания усилило дискуссии о правовой природе аудио- и видеозаписей и их месте в системе средств доказывания. Наряду с учеными, полагающими, что аудио- и видеозаписи следует рассматривать в качестве самостоятельных доказательств [8], есть и те, которые предлагают считать аудио- и видеозаписи разновидностью или вещественных, или письменных доказательств [5], что фактически и происходило до принятия ГПК РФ 2002 г.
Ранее ГПК РСФСР 1964 года не включал в установленный перечень средств доказывания аудио- и видеозаписи. Однако впервые по данному виду доказательств дал разъяснение Пленум Верховного Суда СССР в 1987 году «В случае необходимости судом могут быть приняты в качестве письменных доказательств документы, полученные с помощью электронно-вычислительной техники. С учетом мнения лиц, участвующих в деле, суд может также исследовать представленные звуко-, видеозаписи. Эти материалы оцениваются в совокупности с другими доказательствами» [3].
Понятия аудио- и видеозаписей, раскрывающие их существенные признаки в процессуальном законодательстве отсутствуют. В научных трудах они также не сформулированы должным образом. Таким образом, использование как законодательных, так и научных понятий сравниваемых доказательств затруднительно, поскольку в них либо не содержатся существенные признаки, либо сами понятия отсутствуют вовсе.
Достоверность аудио- и видеозаписей в меньшей степени зависят от того, кем осуществляется запись: лицом, заинтересованным в исходе дела, или нет. Техническое средство фиксирует все то, что попадает в объектив видеокамеры и (или) улавливается микрофоном звукозаписывающего устройства (диктофона). Какие бы мысли не возникали у осуществляющего запись лица в связи с фиксируемыми обстоятельствами, не эти мысли составляют основное содержание аудио- и (или) видеозаписи, хотя запись и может сопровождаться какими-то его пояснениями, комментариями. Техническое средство не может выразить «свое» отношение к информации им фиксируемой. Кроме того, аудио- и видеозаписи могут создаваться не только с участием человека, но и в автоматическом режиме без непосредственного его участия, что также свидетельствует в пользу ограниченного воздействия человека на содержание этих доказательств.
Аудиозаписи позволяют фиксировать любую информацию, которая может быть выражена в звуковой форме. Особое значение аудиозаписей с точки зрения их содержания состоит в возможности с их помощью фиксировать разговоры, предшествующие и сопровождающие действия (бездействие), и иные компоненты так называемого «звукового ряда» (выкрики, возгласы, музыка, иные сопутствующие звуки и шумы).
С помощью видеозаписи возможно запечатление любой визуальной информации, которая может как сопровождаться, так и не сопровождаться звуковой информацией. Использование видеозаписи позволяет точно зафиксировать и сохранить значительную часть информации о произошедшем действии.
Законодательство связывает наступление правовых последствий с определенными юридическими фактами – действиями (бездействиями) и событиями.
С помощью аудио- и видеозаписей возможно фиксирование не только самого результата действий (бездействия), но и собственно, информации о том, как это действие протекало во времени, а также обстановки, в которой происходило действие (бездействия), и иные обстоятельства, сопровождавшие действие (бездействия) и предшествовавшие ему, наличие которых может поставить под сомнение его законность.
С помощью аудио- и видеозаписей информация фиксируется в динамике. При исследовании записей существует большая вероятность восстановить события, именно, в том виде и в той последовательности, в которой они имели место в действительности, настолько, насколько позволяют их зафиксировать технические средства. Особо следует учитывать, что восприятие видеозаписей, как и других изображений – это сложный психофизиологический процесс, связанный с определенными возможностями человека. Мозг перерабатывает зрительную информацию, согласовывает ее с информацией, получаемых от других органов чувств, и воссоздает представление о реально существующей трехмерной действительности [6].
Использование аудио- и видеозаписей позволяет сохранить смысловое содержание, интонационные характеристики и нюансы устного изложения мыслей, фразеологические обороты, мимику, жесты, тон разговора, эмоциональное состояние человека, выразительность его речи, отношение говорящего к произносимым словам, фразам, действиям, реакция на присутствие иных лиц и их поведение и т.п. При воспроизведении аудио- и видеозаписей создается так называемый «эффект присутствия» [7]. Об этом же пишет и А.Т. Боннер, указывая, что, просмотрев видеозапись, особенно если она сделана на высоком техническом уровне, можно как бы стать очевидцем запечатленных на ней событий [4]. Таким образом, при исследовании аудио- и видеозаписей у суда и лиц, участвующих в деле, имеется возможность воспринимать сведения об обстоятельствах дела в объеме приближенном к тому, который бы эти лица воспринимали, окажись они непосредственными наблюдателями данных обстоятельств в то время, когда они имели место в реальной жизни.
Для того, чтобы доказательство было принято и исследовано судом, необходимо соблюсти правило допустимости, которое сформулировано в ч. 1 ст. 55 ГПК РФ: доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах. К тому же, ч. 2 ст. 55 ГПК РФ указывает «доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда».
С целью соблюдения законной процедуры собирания информации и возможности вовлечения ее в гражданский процесс ст. 77 ГПК обусловлено, что лицо, ходатайствующее об истребовании аудио- и (или) видеозаписи, обязано указать, когда, кем и в каких условиях осуществлялась запись.
В настоящее время практика применения судами аудио- и видеозаписей в качестве доказательств не отличается единообразием. Очень часто суды отклоняют такие доказательства, оценивая их как недопустимые. Так, при рассмотрении иска судья одного городского суда Московской области отказался принимать доказательства в виде видеосъемки собрания собственников многоквартирного жилого дома, ссылаясь на ч. 2 ст. 55 ГПК РФ. По мнению суда, доказательствами, собранными законным путем, могут быть признаны аудио- и видеозаписи совершенные с разрешения суда или правоохранительных органов. В данном случае судом неверно были восприняты и оценены условия, при которых производилась видеозапись. Суду необходимо было обратить внимание, что запись осуществлялась в общественном месте на собрании собственников жилья и, следовательно не нарушает право на тайну частной жизни, неприкосновенность и иные права, гарантированные Конституцией РФ [1]. В данном случае получение разрешения компетентных органов не требуется.
Скрытая видеозапись, совершенная в магазине, также не нарушает личные конституционные права человека, поэтому может применяться, как допустимое доказательство в суде. Другое дело – скрытая аудиозапись телефонного разговора о личной жизни без соответствующих санкций. Собранная такого рода информация не будет являться доказательством в суде, так как нарушает тайну телефонных переговоров (ч. 2 ст. 23 Конституции РФ).