Трудно найти среди специалистов, работающих с подростками в местах лишения свободы, такого, который отрицает роль семьи. Однако чаще всего обстоятельства семейной жизни остаются для специалиста всего лишь фактором того или иного «сценария» жизни подростка после освобождения. С одной стороны, специалисту не так трудно проникнуть в подноготную семейной жизни подростка [2, 3]. С другой стороны, все это знание часто оказывается невостребованным для оказания помощи подростку и его окружению. А теперь представьте себе самочувствие специалиста, который все понимает, но мало, что может изменить? Такая ситуация как нельзя лучше описывается соломоновским «Знание умножает печали» [1, 5, 7, 8]. Поэтому вокруг отношения к семье можно обнаружить так много защитных реакций и не всегда адекватных профессиональных установок.
Например, специалист может вовсе отказаться от понимания сути родительского ресурса – формальное отношение к семье проявляется в том, что сам факт наличия семьи или обоих родителей расценивается специалистом как достаточный ресурс для ре-социализации подростка. Ведь у многих подростков вовсе нет родителей. Однако семья семье рознь. Более того, отсутствие родителей не означает, что у подростка не сохранились семейные связи. Представление специалиста о семье основывается на понимании и принятии различных нестандартных вариантов семейных отношений: от заботы соседей до опеки со стороны дальних родственников [11, 13, 14]. Специалист должен опираться на понимание функций семьи и различных проблем, связанных с дисфункциональностью семьи. Именно это знание позволяет преодолеть формализм в отношении к семье.
Вырабатывается и стереотип в отношении к родителям подростка: «Раз ребенок попал в места лишения свободы – с семьей не все в порядке, семья неправильная». Предубеждение располагает специалиста к покровительственному или менторскому тону в отношении родителей в общении с родственниками подростка. Обобщенная оценка «неправильная семья» мешает пониманию того, в чем суть проблем, и какие ресурсы есть для решения этих проблем. Специалист может транслировать свои установки и непосредственно в общении с подростками: «ваши родители с вами не смогли справиться; им было не до вас и т.д.». Чтобы преодолеть эти установки, имеет смысл исходить из оценки потребностей не только подростка, но и семьи. [9, 15] Например, подросток, который освобождается в семью, где мама недавно родила малыша с проблемами, нуждается не только и не столько в прямой помощи, но опосредованной поддержке – например, через подключение семьи к центру ранней помощи.
В-третьих, подросток наделяется квази-родительскими обязательствами в отношении самого себя: «Ты понимаешь, что тебе не на кого рассчитывать, что тебе придется самому заботиться о себе и …». Такое отношение отчуждает подростка от поиска помощи со стороны других взрослых – уж если родители не могут помочь, то … Часто такое поведение специалиста может быть разблокировано – достаточно понять, какие службы и специалисты помимо колонии могут помочь подростку.
Происхождение непродуктивных установок в отношении семьи заключенного объяснимо – и поэтому специалисту не стоит ругать себя за это или вставать в позу «а что тут можно сделать» [10, 12]. Это пособие предлагает вам несколько возможных вариантов выстраивания взаимодействия с семьей и оказания помощи. Основная проблема в работе с семьей осужденного – возможность понять ситуацию и ограниченность в оказании помощи. Поэтому можно предложить три стратегии преодоления этого ограничения:
- работа с ограниченным набором тем и проблем, без глубинного анализа семейных проблем – краткосрочная терапия, оптимизация взаимодействия в период отбывания наказания;
- вовлечение в работу с семьей внешних служб, которые могли бы реализовать более длительную работу – опосредованная поддержка подростку через оказание помощи семье;
- наделение подростка знаниями и навыками по преобразованию своих установок относительно жизни в семье – работа с психологической зависимостью.
Каждая стратегия складывается из определенных задач и технологий их решения.
Работа с семьей актуализирует проблему довольно низкого уровня той психологической гигиены, которая отличает население нашей страны – речь идет не о знаниях психологии и не навыках помощи, а способности к пониманию другого человека. Знать этот контекст важно – но чтобы это знание не шокировало, не делало черствым, важно помнить, что без поддержки семьи и стремления включить ее в помощь подростку, помочь будет трудно [4, 6]. Если вы хотите расположить подростка и семью жить более рационально, начните рационально относиться к работе с семейным окружением подростка.