Международная организация по противодействию коррупции Transparency International, известная ежегодными рейтингами стран с самым высоким и самым низким уровнем коррупции, взялась за коррупцию в спорте и выпустила доклад Global corruption report: Sport. Речь идет о договорных матчах, об офшорах, хищениях, и злоупотреблениях при трансферах и агентских выплатах.
Главная мысль доклада: поскольку спорт ежегодно генерирует около 145 млрд. долларов прибыли, то пространство для коррупции есть, а значительная доля бюджетного финансирования и непрозрачная система принятия решений делает коррупцию почти неизбежной.
Время выхода доклада случайно совпало с самым громким в новейшей спортивной истории коррупционным скандалом в Международной федерации футбола (FIFA), и, чуть позже - в Международной федерации легкой атлетики (IAAF).
Россия в докладе обвиняется в "закрытости информации и финансовой непрозрачности" при проведении крупных спортивных соревнований. Особенно досталось Олимпиаде-2014 в Сочи и чемпионату мира по футболу - 2018.
При подготовке олимпиады смета расходов увеличилась в пять раз: с первоначальных 11 млрд. долларов до итоговых 50 млрд. Финансировавший олимпиаду Внешэкономбанк (ВЭБ) сейчас просит у государства полтора триллиона рублей на докапитализацию, но разобраться в том, насколько обоснованными были те или иные олимпийские траты не представляется возможным. Похожая ситуация может возникнуть и при финансировании подготовки чемпионата мира по футболу, поскольку информации в открытом доступе практически нет.
Путеводитель по "серым" схемам - это, конечно, футбол. Многие клубы зарегистрированы в оффшорах, частные агенты и агентские компании манипулируют футболистами, зарабатывая огромные деньги от трансферов, при этом скрывая прибыль от налоговых органов, а сами клубы не брезгуют договорными матчами.
Самый общий ответ на проблему коррупции в спорте - нужны еще более строгие законы, чтобы нагнать страху. Но строгость закона не панацея. В Китае главный антикоррупционный орган – Центральная дисциплинарная комиссия – за организацию договорных матчей отправила за решетку бывшего президента Федерации футбола и экс-капитан сборной - каждого на десять с половиной лет. Тем не менее, проблема остается.
В странах "спортивной демократии" антикоррупционные законы принимаются целыми пакетами. Например, в Швейцарии, на территории которой располагаются штаб-квартиры почти 65-ти международных спортивных союзов, еще в 2012 году в Швейцарии не знали, что такое «спортивное мошенничество». Но после того как федеральный президент страны потребовал реализовать стратегию «нулевой терпимости» к фактам спортивной коррупции, работа началась. Все это происходило еще до скандалов в FIFA и IAAF , и, как видно, не помогло.
В Уголовных кодексах Франции, Испании и Болгарии спортивная коррупция до сих пор не является отдельным преступным деянием.
Проблема законодательной борьбы с коррупцией заключается в том, что спортивные союзы, как правило, имеют правовой статус общественных организаций, что обеспечивает им максимум свободы и минимум контроля. Эксперты оценивают ситуацию как «совершеннейший абсурд". Богатейшие организации, такие, как FIFA, с коммерческим оборотом в несколько миллиардов долларов, с правовой точки зрения ничем не отличаются от какого-нибудь деревенского объединения певцов в стиле «йодль».
В случае с FIFA в дело вмешались американские спецслужбы, располагающие агентурной информацией.
До недавнего времени судебные власти многих стран имели право расследовать случаи спортивной коррупции только при наличии официально поданного судебного иска. Теперь же коррупция в спорте постепенно возводится в ранг официального уголовного деликта, в случае обнаружения которого власти обязаны действовать автоматически, не дожидаясь исков или жалоб.
Предпринимаются попытки ввести уголовно-процессуальные нормы конкретно против официальных спортивных функционеров.
Финляндия в борьбе с договорными матчами делает ставку на внутренний самоконтроль (compliance-system) и доносительство. В рамках программы Players Red Button футболисты могут анонимно сообщать о готовящемся договорнике, скачав приложение на мобильный телефон. Литва проводит воспитательную работу среди спортсменов. В некоторых странах букмекеры следят за объемом ставок на те или иные спортивные события и в случае аномального числа ставок сообщают о нем федерации и т.д.
В России также готовится законопроект, направленный на борьбу с коррупцией в спорте. Поправки коснутся федерального «Закона о физической культуре и спорте», а также Уголовного, Налогового и Административного кодексов. Дело идет не шатко не валко.
Спешить некуда, поскольку до сих пор в борьбе власти с коррупцией всегда побеждала коррупция.
Многие считают, что коррупция сама себя изживет, как только закончится борьба различных властных и околовластных группировок за контроль над крупнейшими активами, наиболее благополучными в экономическом отношении регионами и ключевыми государственными ведомствами. Иными словами, когда новая элита рассядется по своим местам и приступит, наконец, к государственному строительству. Но вряд ли соблазн использовать должность в целях личного обогащения можно искоренить временем. «Синдром честного бюрократа» это единственная социальная болезнь, которая у нас в стране не распространяется.
В отличие от 90-х годов объектом чиновничьего вожделения сегодня становится бюджет. А деньги на "великие спортивные стройки" просто созданы для «распила».
Институциональное решение проблемы коррупции включает в себя три аспекта: многопартийность и разделение властей, наличие кадровых лифтов и контроль налоговых органов за расходами граждан, их соответствием получаемым доходам. Именно отсутствие одного другого и третьего делает чисто законодательное решение проблемы коррупции невозможным.
Генерал де Голль в свое время начал борьбу с коррупцией (а она в тогдашней Франции была не слабее, чем в сегодняшней России) с того, что в один день уволил всех судей, заменив их студентами юридических факультетов. Это был беспрецедентный шаг, но результат он дал именно тот, на который рассчитывали.
В рамках данной статьи рассмотрим только проблему контроля над расходами граждан.
Мало кто помнит, что в июле 1998 г. был принят закон № 116-ФЗ «О государственном контроле за соответствием крупных расходов, на потребление фактически получаемым физическими лицами доходам». Закон предусматривал, что, если в ходе проверки крупных расходов физического лица выявляется факт занижения им доходов, неуплаты налогов или предоставления фиктивных документов, это лицо может быть привлечено к ответственности.
Закон был довольно революционен и не вписывался в существовавшую тогда законодательную систему. Многие усмотрели в нем нарушение конституционных прав граждан, в частности, нарушение принципа презумпции невиновности. Несмотря на то, что похожие законы есть практически во всех цивилизованных странах. В соответствии с конвенцией ООН против коррупции «незаконное обогащение» является уголовным преступлением.
При всем несовершенстве закон обладал одним несомненным достоинством: он позволял не только контролировать расходы, но и предусматривал возможность привлечения к административной и уголовной ответственности лиц, источники доходов которых сомнительны.
Закон должен был заработать в январе 2000 г., но был отменен уже в июле 1999 г. Ему на смену пришли более умеренные нормы статей 86.1-86.3 Налогового кодекса. Тем не менее, налоговики все еще могли на законном основании любому задать вопрос: «На какие деньги приобретено?!» и даже потрепать нервы в судебной тяжбе на тему неуплаченных налогов.
Но Госдума третьего созыва приняла поправки в НК (закон № 104-ФЗ), отменившие эти положения с июля 2003 г. Оставался еще, правда, пункт 10 статьи 31 Налогового кодекса, предоставляющий налоговикам абстрактное право «контролировать соответствие крупных расходов физических лиц их доходам». Но и эту скромную возможность российские фискалы утратили с 1 января 2007 г., ибо Дума четвертого созыва отменила эту норму законом 137-ФЗ.
Таким образом, для того чтобы привлечь к ответственности за легализацию средств, полученных в качестве взятки или путем других злоупотреблений, нужно сначала доказать взятку или иное служебное преступление, т. е. поймать за руку коррупционера непосредственно в момент получения взятки. Привлечь к ответственности за неуплату налогов по закону № 115-ФЗ невозможно. Взятки, откаты, которые и составляют основную часть коррупционных проявлений, можно переводить в компромат, но не в самостоятельное юридическое доказательство.
Лоббисты успешно закончили свою работу. Вопрос, откуда деньги, стал юридически некорректным.
Принимать Закон ««О контроле над расходами физических лиц и соответствии этих расходов доходам» России было не обязательно, поскольку Конвенции ООН против коррупции была в свое время ратифицирована Госдумой с изъятиями. В частности не была ратифицирована Статья 20 Конвенции - «Незаконное обогащение», которая называет уголовным преступлением «значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать». Другими словами не правовые и фискальные органы государства должны доказывать, что тот или иной доход физического лица незаконен - само физическое лицо должно доказать законность своего дохода.
Тем не менее, в конце 2012 года был принят Федеральный закон "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам". Однако назвать этот закон серьезным шагом в борьбе с коррупцией невозможно. Он лишь неудачное подобие 20-ой статьи Конвенции.
Во-первых, данная мера введена только в отношении государственных служащих, их супругов и несовершеннолетних детей. Контроль другой, неизмеримо большей части населения фактически исключается. Чиновнику достаточно расторгнуть брак, и, таким образом, вывести супруга (супругу) из поля зрения государства.
Коррупция получила наибольшее распространение не в чиновничьих кабинетах, а в окологосударственных компаниях, особенно тех, которые работают в условиях естественной монополии. Это также госзакупки, госзаказы, тендеры, где идет освоение бюджетных средств. Следовательно, надо контролировать расходы всех физических лиц страны, как это и делается в других странах.
Во-вторых, уголовное наказание может быть применено к чиновникам, только если будет доказано преступное происхождение денег. В противном случае действует презумпция невиновности. Несоответствие доходов и расходов, если чиновник не может его объяснить, может быть только основанием для увольнения. По сути, эта норма, вернее отсутствие нормы на принципах 20-ой статьи Конвенции превращает закон в профанацию.
В-третьих, когда речь заходит о конфискации имущества, приобретенного на средства "неизвестного происхождения", то остается неясным вопрос, кто будет подавать в суд? Между строк предполагается, что это будет вышестоящий начальник. Но вертикальным контролем одних чиновников другими, проблему коррупции не решить.
Самое парадоксальное, что полномочия по контролю за расходами переданы, в общем случае, отделам кадров. Ход мыслей законодателя в данном случае вообще непонятен.
Фактически весь закон сводится к позволению тихо увольнять коррупционеров, попавших под подозрение из-за недостоверных деклараций о доходах.
К контролю за расходами подключена и прокуратура. Но она не создана для подсчета доходов и расходов. Если для формулировки обвинения необходимы соответствующие данные прокуратура обращается в налоговые органы.
В других странах контроль за соответствием расходов доходам осуществляют именно налоговые органы. Информация о приобретаемой недвижимости, машинах, открытых банковских счетах, регистрации по месту проживания и т.п. попадает к ним автоматически. Система работает четко. В Германии говорят, что коррупционер может позволить себе только лишнюю кружку пива.
Самое страшное для чиновника – это изъятие в доход государства тех самых крупных покупок, в отношении которых не представлено сведений, подтверждающих их приобретение на законные доходы. Но в законе так много нечетких определений, что на деле имущество будет изъято только в том случае, если поступит политический заказ.
На данный момент известно лишь о нескольких случаях применения нормы об обращении в доход государства имущества бывших госслужащих.
Если чиновник вовремя уволился, или дождался пенсии, то он может смело тратить то, что заработано "непосильным трудом", без какого-либо юридического риска.
Необходимо ратифицировать 20 статью Конвенции ООН против Коррупции и вернуться к закону 1998 года «О государственном контроле за соответствием крупных расходов, на потребление фактически получаемым физическими лицами доходам». В противном случае спортивные стройки государства будут, как и прежде, разорять бюджет.