Меня, гуманитарий по склонностям и специальности, всегда удивляло, насколько тесно связан макромир с его космическими параметрами в миллиарды лет и расстояниями в миллиарды световых лет с микромиром, теми невообразимо ничтожными по размерам и срокам существования частицами, для изучения которых мир строит коллайдеры. Ответа, во всяком случае приемлемого, просто понятного (вспомните объяснения по поводу того, как из ничтожной частицы где-то 14 с лишком миллиардов лет в результате Большого взрыва возникла вся наша постоянно расширяющаяся — куда и за счет чего? — Вселенная) для тех, кто не имеет отношения ни к астрофизике, ни к прочей физике, нет. Но факт остается фактом. Так вот, как то ни покажется странным,-- разумеется, совсем не так, но в чем-то все же на схожий манер, обстоит дело обстоит дело и с историей человечества.
Многие жгучие проблемы современной истории и, что намного, неизмеримо более существенно, истории завтрашнего дня — да простят меня футурологи, к профессии которых я отношения не имею,-- оказываются на поверку не слишком далеки от проблем весьма глубокой первобытности. Она, эта первобытность, живыми носителями образа которой все еще могут считаться, пусть с необходимыми оговорками, аборигены Австралии, южноафриканские бушмены или племена недоступной сельвы Амазонки, не говоря уже о некоторых приполярных малых народностях Севера, очень красноречива. Представьте себе на мгновение, что в наш просвещенный век люди, хотя бы некоторые из них, забросив все прочие важные свои дела, озаботились бы тем, чтобы именно все эти, отставшие, получили максимум современных возможностей Человека Разумного. Как вы думаете, что бы из этого получилось? Или -- уточню вопрос — насколько преуспели бы такие энтузиасты в этом необычном начинании? Сразу же отвечу. На мой взгляд, не намного. Точнее, кое-кому из числа оторванных от их коллектива, но при этом все же выживших в необычной для них и свойственной передовому человечеству обстановке, удалось бы выжить и даже, что не невероятно, адаптироваться.
Однако не следует преувеличивать реальные возможности. А они в том, что уровень развития, культуры и нормы тысячелетиями складывавшегося и закреплявшегося традицией образа жизни с легкостью не меняются. Мало того, меняются они тем меньше и трудней, чем больше на шкале различий разница между начальными, минимальными показателями этой условной, но крайне важной на деле шкалы отстоят от завершающих, максимальных. И коль скоро разрыв велик и исчисляется не десятилетиями, а тысячелетиями, наивно полагать, что за десятилетия можно радикально изменить ситуацию. Повторяю, речь не об оторванном от коллектива индивиде, оказавшемся в чуждой ему обстановке и пусть с трудом, но все же адаптирующегося (а объем необходимого для этого труда и усилий, времени и стараний и вообще даже жизненных сил индивида, затраченных на это, зависит от многого и потому успех отнюдь не гарантирован), а о достаточно большом коллективе, о тысячелетиями складывавшейся социоэтнической общности.
И теперь, после этого введения, некоторое количество существенных сведений о первых шагах человечества, с трудом, но успешно завершившего двух-трех миллионолетний путь от гоминида австралопитека к виду Homo Sapiens, что произошло, по разным современным предположительным данным, то ли 4о, то ли даже 100 тысячелетий назад. Не перестав во многом оставаться детьми природы, люди той очень отдаленной эпохи — братья по уровню развития и культуры и по образу жизни тех отставших современных первобытных жителей планеты стали обладателями высшего достижения человечества и опекавшей его Природы -- Разума. Казалось бы, что еще нужно к этому добавить? Оказывается, многое, очень многое. Важно уловить стандарт, о котором идет речь, и оценить его в целом, не слишком отдаляясь от реальности. Прежде всего это значит понять, каким был средний уровень интеллектуального потенциала первых сапиентов — и это при всем том, что овладение Разумом явилось высочайшим достижением длительного процесса антропогенеза. Важно это потому, что от этой грани на уже упоминавшейся шкале различий начинается отсчет истории разумного человечества, нашего с вами вида сапиентных людей, которая эволюционировала далеко не гладко. Мало того, не только следы примитивной первобытности, но и массивы не слишком далеко отошедших от этой грани жителей планеты, заметно отставшие в развитии и не очень-то способные быстрым скачком преодолеть отставание, не только сохранились до сегодняшнего дня. Они, как то вполне очевидно, за последнее сто лет энергично воспроизводятся в соответствии с теми благоприятными условиями, которые созданы ныне в современном мире для всех, включая и наиболее отсталые общности. Для этого достаточно ознакомиться с элементарными сводками о росте населения планеты и о том, за счет каких именно общностей этот рост и идет.