Выше уже отмечалось, что понятие субъективной реальности обозначает как отдельное явление СР (например, «восприятие этого предмета», «мысль о…» и т.п.), так и СР как персональную целостность, олицетворяемую нашим Я, хотя всякое взятое в качестве«отдельного» явление СР необходимо принадлежит некоторому конкретному Я. Всё множество «отдельных» явлений СР, развертывающихся одновременно и последовательно, в той или иной степени охватывается, организуется, упорядочивается, управляется нашим Я, которое,в свою очередь, в той или иной степени проникнуто их «содержанием».Вместе с тем само «Я» может в ряде отношений вполне корректно рассматриваться в качестве «отдельного» явления СР. В данном случае мы имеемдело с особым объектом познания, требующим специального гносеологического подхода, творческой разработки новых познавательных средств.
При попытках четкого выделения и описания такого рода объектов(прежде всего «отдельного» явления СР) сразу же возникают большиетеоретические трудности. Они связаны в первую очередь с проблемойдискретизации континуума СР. Ведь всякое явление СР есть «текущеенастоящее», т.е. характеризуется непрерывным изменением и дано каждому в настоящем, «сейчас», хотя его содержание может составлять нетолько настоящее, но и прошлое и будущее; вместе с тем отдельное явление СР в большинстве случаев демонстрирует своего рода «дисперсивность», затрудняющую его ограничение.
Решение проблемы дискретизации требует корректного расчлененияуказанной непрерывности и определения форм существования явленийСР, выяснения ее имманентной структуры (которая мыслится инвариантной для множества отдельных Я).
Необходимо подчеркнуть, что СР как целостное образование существует лишь в единично-уникальной форме, которая накладывает свою печатьна охватываемые ею «отдельные» явления СР. Это, конечно, создает определенные трудности в исследовании СР. Однако они являются типичнымипри изучении всякого единичного объекта и преодолеваются столь же типичным способом – в каждом из них обнаруживаются свойства, инвариантные для всех единичных явлений данного класса.
Перед нами в принципе та же методологическая и теоретическая задача, что и при изучении берез, голубей или крокодилов, ибо они все существуют лишь в единично-уникальной форме. Научное познание способно описывать, объяснять, а в ряде случаев и предсказывать единичное, формируявсё более прицельные инварианты и создавая соответствующие теории иконцепции. Даже постулаты теории при ближайшем рассмотрении обнаруживают характер инвариантов весьма широкого класса явлений. В тех же случаях, когда теоретическое знание не достигнуто (как это имеет место во многих областях изучения живой природы и общества), мы довольствуемся эмпирическими способами описания, объяснения и понимания, ноопять-таки формируя соответствующие инварианты. На этом пути возможно решение задачи дискретизации СР, как «текущего настоящего», и корректного описания «отдельных» явлений СР по крайней мере в ряде частных случаев. (Это подробно показано мной в результате систематическогоанализа способа квантификации такого сравнительно простого явленияСР, как зрительный образ и формулировки понятий личностного инвариантаи межличностного инварианта определенного зрительного восприятия).
Ниже сделаем попытку обозначить некоторые общие свойстваи структурные инварианты СР (предложить своего рода эскиз моделитого, что Гуссерль называет «исходной функционирующей субъективностью», «последним истоком всех познавательных образований», т.е.предложить один из возможных подходов к теоретическому рассмотрению столь сложного объекта, которое, однако, учитывает эмпирическиерезультаты научных исследований).
Как показывают анализ и обобщения эмпирических данных психологии, психиатрии и смежных с ними областей знания, а также феноменологические исследования, структура СР обладает следующими общими исущественными свойствами. Ее характеристиками являются следующие:
- динамичность (образующие ее компоненты и их связи пребывают в постоянном изменении; присущие ей формы упорядоченности,стабильности, идентичности реализуются лишь в процессе локальных иглобальных изменений);
- многомерность (не является к линейно упорядоченной, представляет собой единство многих динамических измерений, каждоеиз которых выражает особое качество, не сводимое к другому, ибообладает своим способом упорядоченности, организации; например, ценностное измерение структуры СР хотя и связано неразрывнос ее действенно волевым измерением, однако не может быть сведено кнему, как и наоборот – каждое из них представляет специфический регистр целостной организации СР);
- биполярность (основные ее внутренние связи, определяющиецелостность СР, представляют единство противоположных модальностей «Я» и «не-Я», о чем подробнее будет сказано далее);
- способность к самоорганизации – свойство, которое следуетособо выделить (целостность и сохранность структуры СР поддерживается, реализуется внутренними факторами, которые обеспечивают меруавтономности локальных изменений и реконструкций, не нарушающихее целостности, идентичности Я).
Выделенные общие свойства структуры СР взаимообусловлены, могут определяться друг через друга. Это означает, что динамичность многомерна, биполярна и выражает процесс самоорганизации,что биполярность динамична, многомерна и служит фактором самоорганизации, что многомерность динамична, биполярна и т.д. Тем самым глубже раскрывается не только содержание каждого свойства,но и абстрактная характеристика структуры СР.
При этом каждое из выделенных свойств может служить исходным пунктом для более конкретного описания базисной структуры СР. В качестве примера рассмотрим биполярность – единство противоположных модальностей «Я» и «не-Я», которое являет собой фундаментальное интросубъективное отношение, непременно представленное в каждом наличном интервале СР, формирует его ценностно-смысловой каркас и деятельно-волевые векторы. В динамическомбиполярном контуре «Я» – «не-Я» совершается движение «содержания» СР. Это «содержание» способно переходить из одной модальностив другую. Например, когда «содержание», относящееся к модальности «Я» (мои личностные свойства, мои отображения и оценки себя),становится для меня объектом внимания, анализа и оценки, а, значит,выступает в данном интервале уже в модальности «не-Я». Аналогично «содержание», относящееся к модальности «не-Я» (т.е. выражающее свойства, особенности других людей, внешних предметов, процессов), может переходить в модальность «Я», превращаться из «другого»в «свое», «усваиваться» данным «Я» в актах эмпатии, «очеловечивания» явлений природы, в интериоризации опыта другого человека,в игре, в освоении новой социальной роли и т.п.
Такого рода взаимопреобразования, перемена модальности переживаемого «содержания» – механизм эффективного отображенияи проектирования действительности (в том числе самой СР), освоениясоциального опыта, осуществления творческой деятельности. Взаимопереходы модальностей «Я» и «не-Я», однако, постоянно сохраняют биполярную структуру СР в любом ее интервале.
Каждая из модальностей определяется лишь через противопоставление другой и соотнесение с ней. И если данное «содержание» переходитв другую модальность (например, из «Я» в «не-Я»), то оно замещается иным «содержанием», сохраняющим наличие прежней модальности.Поэтому в самом общем виде «Я» есть то, что противополагается «неЯ» и соотносится с ним, и, наоборот, «не-Я» есть то, что противополагается «Я» и соотносится с ним.
Структура СР раскрывается конкретнее, когда выясняются основные виды противопоставления и соотнесения «Я» и «не-Я». Попытаемся выделить их, взяв в качестве системы отсчета модальность «Я».
Отношение «Я» к «не-Я» выступает как отношение «Я»: 1) к внешним предметам и процессам, 2) к собственному телу, 3) к самому себе, 4)к другому «Я» (другой личности), 5) к «Мы» (той социальной общности,группе с которой «Я» себя идентифицирует, к которой оно себя причисляет), 6) к «Они» (той общности, социальной группе, которой «Я» себяпротивопоставляет или, по крайней мере, от которой оно себя отличает),7) к «Абсолютному» («Мир», «Бог», «Космос», «Природа» и т.п.).
Таковы основные виды содержания «не-Я», а, следовательно,и самого «Я», ибо «Я» полагает себя и раскрывает лишь посредством «неЯ». Другими словами, таковы основные смысловые (когнитивные) и ценностные «измерения» нашего Я. И чтобы сравнительно полно раскрытьодно из выделенных отношений «Я», нужно рассмотреть его не только самопо себе, но и сквозь призму всех остальных. Так, нельзя во многом понятьотношения «Я» к самому себе (столь знакомое и жизненно значимое), еслиоставить в тени отношение «Я» к предметному миру, к собственной телесности, к другим «Я», к «Мы», к «Они» и к «Абсолютному». В этой многомерности «Я» и полагает себя как свое не-Я, которое выступает в форме«знания», «оценки» и «действия». В биполярном и многомерном динамическом контуре «Я» – «не-Я» непрестанно совершаются процессы самоотображения и самоорганизации (поддержания идентичности, целостности,процессы самопреобразования) структуры СР.
В этом контуре также формируется и реализуется активностьСР, ее деятельно-волевые функции, в том числе функции управления поведенческимиактами. Биполярный контур представлен в месте с тем двумя оперативными регистрами в структуре СР: во-первых, единством рефлексивного и арефлексивного и, во-вторых, актуального и диспозиционального. Но рамки статьи недают возможности осветить эти вопросы.(Попыткаих систематического анализа, как и обозначенных выше характеристик структуры СР, предпринималась мной ранее).
Здесь хотелось бы еще раз вернуться к проблеме взаимообусловленности онтологического и гносеологического планов изучения СР.Гносеологические утверждения и выводы, так или иначе, опираются наопределенные онтологические посылки. Но эти посылки должны быть основательными. Да, они обязаны, в свою очередь, выдержать испытаниегносеологической рефлексии, но в их формировании (когда речь идет оСР) неизбежно участвуют эмпирические составляющие. В этом отношении важную роль играют факты и обобщения психиатрии, хорошо проверенные данные психопатологии. Они позволяют выявить ряд сложнейшихинтросубъективных связей, которые в норме скрыты, «незаметны».
Это касается, в частности, более глубокого понимания единства и меры взаимопротивопоставленности модальностей «Я» и «неЯ». Сохранение этой меры является условием тождества личности:как бы далеко «Я» не уходило в свое «не-Я» (в предельных абстракциях, фантазиях, игровых перевоплощениях, экстатических состояниях и т.п.), оно всегда возвращается к себе и остается самим собой.Патологические деструкции СР нарушают эту меру, в результате чеговозникают различные варианты «расщепления» модальностей «Я» и «не-Я», их «чуждого» противостояния друг другу.
Они располагаются в широком диапазоне: от отдельных и кратковременных «чуждых» фрагментов своего «не-Я», «психических автоматизмов» (сенсорных, эмоциональных, переживаний «неуправляемости»текущих психических процессов со стороны Я) или преходящих состоянийдеперсонализации и дереализации, возникающих в экстремальных условиях (например, у космонавтов, полярников, спелеологов и др.), до тотального «расщепления» . В последнем случае «мое другое Я» в качестве «не-Я» приобретает автономность, «отчуждается» и может не толькосуществовать как бы самостоятельно наряду с «Я» (ситуация, характернаядля шизофренического «расщепления» и «овладения»), но и устранять изаменять его время от времени (одним из ярких и хорошо описанных случаев такого рода являются метаморфозы личности Евы Уайт).
Данные психопатологии ясно свидетельствуют о взаимообусловленности самоотображения и иноотображения (включающих ценностный идеятельно-волевой параметры). Некоторые патологические нарушенияубедительно показывают, что отношение «Я» к самому себе существенно определяется отношением «Я» к предметному миру (к внешней«предметности») и к собственному телу. Это наблюдается в тех случаях,когда явление дереализации, возникающее по различным причинам, влечет явление деперсонализации (чувство «потери собственного Я»). Последнее наступает как типичное следствие нарушения восприятия собственного тела, ибо отображение телесной организации образует одно избазисных «измерений» модальности «Я», а следовательно, выступаети в качестве «содержания», к которому оно постоянно относится как ксвоему «не-Я».
Еще более отчетливо указанная зависимость проявляется в условияхсенсорной депривации и вообще при длительном пребывании человекав необычных для него условиях резкого сокращения поступающей извнешнего мира информации. Такое обеднение текущего «содержания»модальности «не-Я» вызывает дезинтеграции в сфере модальности «Я»,особенно в отношении «Я» к самому себе18.
Гносеология СР основывается на исследовании свойства самоотображения, которое является фундаментальным, так как присуще всякомуявлению СР, всякому сознательному акту. Оно может выступать в разныхформах: от развитой и утонченной рефлексии до «чувства Я». Последнеекак раз представляет его простейшую форму и самый глубоколежащийуровень. Данные психиатрии показывают: «чувство Я» присутствует вовсяком акте сознания, во всяком интервале СР и нарушается лишь впатологических случаях, что сопровождается феноменом деперсонализации. Но и тут «чувство Я» не исчезает, а лишь деформируется. Психиатры подчеркивают, что в таких случаях имеет место не потеря «чувстваЯ», а чувство потери Я. Вместе с тем феномен деперсонализации сопровождается, как правило, феноменом дереализации.
Приведенные данные психологии и психиатрии позволяют еще разподчеркнуть тот кардинальный факт, что всякое отображение внешнегообъекта органически включает самоотображение субъекта и зависит отнего. Это справедливо и для тех познавательных актов, когда в качестве«внешнего» объекта выступает само явление СР, т.е. когда в модальности «не-Я» выступает само «Я».
Итак, задачи гносеологии СР состоят в теоретическом осмыслениипроцессов и результатов отображения (и оценки) в явлениях СР самой себя: ее «содержания» и форм существования, ее локальнойи целостной организации, потенциала оперативных возможностейи творческой активности, ее интенционально-волевой структуры и самоорганизации системы нашего Я. Здесь, как и во всяком гносеологическомисследовании, на первом плане проблема истинности знания, адекватностиотображения, а также его правильности и целесообразности. Вместе с темдля гносеологического осмысления явлений СР высоко актуальной являетсяпроблема подлинности, имеющая ряд уровней рассмотрения. Определениеподлинности мыслей, чувств, намерений другого имеет жизненно важноезначение, которое в информационную эпоху быстро возрастает – особенно всвязи с выдающимися достижениями технологий дезинформации и обмана наобщественном уровне и изощренным творчеством в области самообмана на личностном (хотя такого рода творчество весьма характерно в том числедля коллективных и институциональных субъектов).
Единство иноотображения и самоотображения составляет важнейший принцип гносеологии и онтологии, а также аксиологии и праксеологии СР. Игнорируя этот принцип, нельзя теоретически корректно объяснить процессы саморегуляции и самоконтроля,поддержания целостности («идентичности», эффективной самоорганизации) многосложной системы нашего Я, и в конечном счете нельзя объяснить результативность познавательного акта (и компетенцию познающего субъекта в целом!), ибо при этом всегда действует механизм оценкии «принятия» наличного «содержания» или его «непринятия», что выражается в феноменах «веры», «неверия», «сомнения».
Иными словами, познавательный акт непременно включает в той илииной форме отчет от первого лица для себя и лишь потом для другого. Такого рода отчет от первого лица для себя, когда он уже сложился, приобретает более или менее четкое словесное выражение и может бытьпредставлен в интерсубъективной форме, т.е. в форме отчета от третьего лица. Если самоотображение неадекватно, то неадекватно иотображение в целом, не говоря уже о неэффективности логического и иного самоконтроля. Это еще раз свидетельствует о существенной роли гносеологии СР для развития теории познания в целом.
Надо отметить, что при разработке гносеологии СР важно учитывать богатый опыт дискуссий по проблемам сознания в аналитическойфилософии, особенно по поводу «интроспекции», «привилегированногодоступа», «некорректируемости», «непосредственно данного» и «другого сознания». В большинстве случаев представители этого направлениязанимают позицию физикалистского или функционалистского редукционизма, которая нередко сочетается с установками логического бихевиоризма, они озабочены больше всего проблемой единства научногознания, места сознания в физическом мире, стремятся объяснить субъективные феномены с помощью «объективистского» (физического, биологического или функционалистского) языка и крайне слабо акцентируют собственно гносеологическую проблематику в исследованиях СР.
В заключение важно еще раз подчеркнуть следующее. Рассужденияо гносеологии СР и путях ее разработки, конечно, имеют в виду не создание некой обособленной области философского знания. Речь идет одостижении более высокого уровня освоения гносеологической проблематики. Исследование вопросов гносеологии СР – важнейший аспекти необходимое условие разработки такой теории познания, которая отвечала бы насущным нуждам нашего времени, задачам, выдвигаемым информационной цивилизацией.