Взятый в кавычки вопрос принадлежит Д. Чалмерсу – известному западному философу, автору многих работ по проблеме сознания и мозга.Он выдвинул широко цитируемое положение о двух проблемах сознания:«легкой» и «трудной» [1]. Первая из них имеет дело с объяснением когнитивных способностей и функций и для этого есть вполне адекватныеметоды, которыми располагают психофизиология и когнитивные науки.Предметом объяснения здесь являются способность реагировать навнешние стимулы, их дискриминация и категоризация, фокус внимания,контроль поведения, различие между сном и бодрствованием, словесныеотчеты о собственных ментальных состояниях, интеграция информациикогнитивной системой и т.п.
«Трудная» проблема сознания – это проблема «субъективного опыта (experience)». Наряду с термином «субъективный опыт» (или просто «опыт») в рамках аналитической философии употребляются другиетермины, имеющие то же или близкое значение во многих контекстах:«субъективное переживание», «ментальное», «феноменальное», «квалиа». Мною в таких случаях издавна употребляется термин «субъективная реальность» ( далее – сокращенно СР), который используется какдля обозначения целостности, охватываемой нашим «Я», так и отдельных явлений субъективной реальности (ощущений, мыслей, эмоциональных переживаний, волевых усилий и т.п., а также отдельных интервалов осознаваемых состояний; вместе с тем «СР» может служить и дляобозначения явлений «субъективного опыта» животных). В последнеевремя этим термином стали пользоваться и представители аналитической философии (см., напр.: [9]).
Чалмерс подчеркивает, что объяснение субъективного опыта – главный вопрос проблемы сознания. Мы можем функционально объяснитьинформационные процессы, связанные с восприятием, мышлением,поведением, но остается непонятным, почему эти информационныепроцессы «аккомпанируются субъективным опытом» [1, р. 204]. Онформулирует «ключевой вопрос проблемы сознания» следующим образом: «Почему все эти информационные процессы не «идут втемноте», независимо от какого-либо внутреннего чувства?»[Ibid.]. Почему, когда электромагнитные волны действуют на сетчаткуи затем дискриминируются и категоризуются зрительной системой, мыпереживаем это как ощущение красного? Ведь для понимания результата такого воздействия и вызываемой им реакции организма достаточнофункциональное объяснение, не нуждающееся в том, чтобы привлекатьсубъективный «аккомпанемент». «Здесь налицо провал в объяснении(explanatory gap) между функциями и субъективными состояниями, и намнеобходим объяснительный мост, чтобы преодолеть его» [Ibid.].
Действительно, в этом состоит один из трудных вопросов проблемысознания. В последние годы Чалмерс неоднократно к нему возвращался[2], подчеркивая, что на данный вопрос пока нет убедительного ответа.Это он повторил и в недавнем письме ко мне после прочтения английского перевода моей статьи (опубликованной в «Вопросах философии», см.:[6]), в которой критически рассматривалась позиция Т. Нагеля (близкая,кстати, во многом к позиции Чалмерса) и кратко излагалась моя концепция возможного преодоления указанного «провала в объяснении».
Отмечая, что ему импонирует предлагаемый мной информационныйподход, Чалмерс, однако, считает, что все равно «открытым остается вопрос, почему информация не только репрезентируется, но исубъективно переживается»; «хотелось бы знать, при каких именноусловиях репрезентированная информация сопровождается субъективным опытом и почему?» (выдержка из его письма от 16 июля 2005 г.).
На мой взгляд, этот вопрос хотя и является существенным, нов масштабе проблемы «сознание и мозг» носит все же частный характер, так как представляет один из способов уяснения трудностей указанной проблемы. Я уже не раз касался его в ходе анализа различных аспектов проблемы «сознание и мозг», но делал это сравнительно кратко и в несколько иных выражениях (см.: [4, 5, 6]). Здесьже я попытаюсь обсудить этот вопрос специально и по возможностисистематично.
Каковы предпосылки данного вопроса?Рассмотрим вначале те, часто неявные или слабо проясненные основания, в силу которых ставится сам вопрос о некотором классе информационных процессов, которые «не идут в темноте» (т.е. идут, так сказать,«на свету», «освещены» в форме субъективных переживаний). Этопредполагает их сопоставление с тем классом информационных процессов, которые «идут в темноте». Последний является весьма широким,охватывает все организмы, более того, все самоорганизующиеся системы (в том числе элементы и субсистемы сложного организма, напримеротдельные клетки), которым не принято приписывать самостоятельныепсихические способности.
По каким признакам следует различать эти два класса информационных процессов? Как показывают разработки проблемы «другогосознания», у нас нет четких, теоретически обоснованных критериев, асоответственно, и объективного метода, для диагностики наличия илиотсутствия СР у другого существа. Не можем мы и четко провести границу в эволюционном ряду, за которой впервые возникают психическиеспособности (простейшие эмоции и ощущения).
Кроме того, если ограничиваться только психикой человека, тоздесь мы также сталкиваемся с обоими классами информационныхпроцессов и проблемой их разграничения, ибо те, которые «идут втемноте», на уровне бессознательного, подсознательного, неосознаваемого в данном интервале, играют необходимую роль в осуществлении тех, которые в данном интервале «не идут в темноте». Главная жетрудность состоит в уяснении их разнообразных взаимопереходов испецифике тех из них, которые всегда «идут в темноте» и тех, которыевсегда идут «на свету». Нечто подобное имеет место, по крайней мере,и у высших животных, которым, как мне кажется, не стоит приписывать наличие сознания в точном смысле, но у которых наряду с квазисознательным (субъективно переживаемым в данном интервале) естьи квазибессознательное (аналог человеческого бессознательного),играющего столь же важную роль в их психической деятельности.
Остро поставленный Чалмерсом вопрос, почему информационныепроцессы «не идут в темноте», несет оттенок удивления, связанный с допущением, что они вполне могли бы идти «в темноте». Но тем самым неявно предполагается, что явления СР тут как бы не обязательны, что и безних все происходило бы точно так же, т.е. за ними не признается какой-либоспецифической функциональной способности и каузальной действенности. В одном месте (см. выше) Чалмерс говорит об «аккомпанементе» информационных процессов субъективными переживаниями. Этоне вполне корректное утверждение, ибо в действительности здесь имеетместо не «аккомпанемент», не сопровождение, а сам информационныйпроцесс особого типа, необходимым свойством и, я бы сказал, сутью которого выступает явление СР. Ощущение красного и есть информация кактаковая, выполняющая специфическую функцию. (К этому я еще вернусь, чтобы привести аргументы в пользу правомерности функциональногоописания и объяснения явлений СР. Впрочем, и сам Чалмерс не исключаеттакую возможность (см.: [1, р. 205]), хотя это размывает его дилемму объяснения «функционального» и «субъективного опыта».)
Важно отметить, что понимание СР как своего рода «аккомпанемента» мозговых процессов характерно именно для физикалистского типамышления, который исходит из заведомой фиктивности онтологии СР иневозможности вписать ее в физическую картину мира. Отсюда стремление элиминировать «субъективную реальность» из научного языка(вспомним «элиминативный материализм» П. Фейерабенда и раннегоР. Рорти, а также их последователей), попытки редуцировать субъективную реальность к физическим процессам, что характерно для многихпредставителей аналитической философии.
В соответствии с парадигмой физикализма, господствовавшей в научном мышлении около трех столетий, то, чему нельзя непосредственноприписывать физические свойства (массу, энергию и др.), невозможновключить в причинную цепь событий: «ментальное» является «номологическим бездельником» («nomological dangler»).
Нетрудно увидеть, что это воспроизводит старый ход мысли (бытовавший в психологии и философии с конца ХIХ века, но известный весьма давно), согласно которому психическое есть не более чем «эпифеномен» – некий бесплотный и пассивный дублер мозговых физиологических процессов; и для того, чтобы преодолеть «психофизический параллелизм» иизбавиться от «эпифеноменализма», чтобы придать психическим явлениям действенность, надо рассматривать их как высшую форму физиологических процессов, как особую разновидность физического (см. краткийисторический экскурс, касающийся происхождения термина «эпифеномен», и подробный критический разбор взглядов тех авторов, в том числеряда советских философов, которые не видели другого способа избегнуть«эпифеноменализма» [3, с. 109–113]; думаю, это может быть полезным – ведь мы часто забываем исторические уроки, ходим по кругу, обряжаястарые ходы мысли в новые слова).Еще один плод физикалистской интенции (часто несознаваемой) и вомногом воспроизводящей на новый лад старое клише эпифеноменализма – мысленное экспериментирование с «зомби», существом начисто лишенным сознания, но способным делать все, как человек. Здесь – та жеисходная посылка, что субъективная реальность не обязательна, болеетого, для описания всех человеческих функций она является излишней,ибо все они могут осуществляться «в темноте» (этот вопрос также будетрассмотрен далее).Примерно с середины прошлого века, благодаря возникновению теории информации, кибернетики, исследованиям самоорганизующихсясистем, появились новые теоретические возможности объяснениядейственной способности психических явлений путем истолкования последних в качестве информации и использования понятияинформационной причинности. Но это потребовало поистине парадигмального сдвига, связанного с отказом от возможности унификациинаучного знания на базе физики и от признания ее в качестве единственной фундаментальной науки.
Отчетливо выявилось еще одно фундаментальное основание современной науки, выражаемое парадигмой функционализма. Она определяется тем принципиальным обстоятельством, что описание и объяснение функциональных отношений логически независимо от физическихописаний и объяснений (т.е. функциональные свойства не редуцируемык физическим свойствам) и поэтому служат теоретическим фундаментомдля широкого круга научных дисциплин, изучающих информационныепроцессы и самоорганизующиеся системы. Последние обладают новымтипом каузальности в силу принципа инвариантности информации по отношению к физическим свойствам ее носителя. Естественно,что это ни в коей мере не умаляет роли физических закономерностей, носоздает предпосылки для новых подходов к разработке проблемы сознания и мозга, использующих понятийный аппарат описания и объясненияинформационных процессов.
Ответ на вопрос, поставленный Чалмерсом, предполагает прояснение того, что же понимается под «информационным процессом». Виспользовании этого термина нередко отмечаются значительные неопределенности. И центральным пунктом здесь, конечно, является понятиеинформации, которое истолковывается разными авторами далеко неоднозначно. Важно рассмотреть, какую именно позицию занимает в этомотношении Чалмерс.
Что такое «информационный процесс»? Как известно, имеется два основных подхода к определению сферы существования информационных процессов и соответственно к истолкованиюпонятия информации. Первый из них полагает, что информационные процессы – фундаментальное свойство объективной действительности, физического мира, что информация присуща всем материальным объектам(такой подход часто именуется атрибутивным). Второй подход ограничивает сферу информационных процессов и применимости понятия информации лишь к самоорганизующимся системам, начиная с биологических (этот подход именуется обычно функциональным). В первом случаеинформации можно приписывать лишь синтаксические характеристики,во втором – также семантические и прагматические, что позволяет объяснять процессы эффективного управления, саморегуляции, активногодействия, присущие биологическим и социальным системам (включая технические, поскольку они создаются и контролируются человеком).
Отвергая редукционистские объяснения «ментального», Чалмерс,так же как и я, опирается на категорию информации. Для него понятиеинформации определяет «центральный», «базисный принцип» в теориисознания. При этом он стоит на позициях атрибутивного подхода и«понимает информацию более или менее в смысле К. Шеннона» [1, p.216]. Информация представляет количество разнообразия, заключенное в некоторой физической системе и образующее «информационное пространство», она воплощена в «пространстве различных физическихсостояний». И далее Чалмерс выдвигает следующую гипотезу: «информация (или, по крайней мере, некоторая информация) имеет двабазисных аспекта – физический аспект и феноменальный аспект. Этоположение имеет статус базисного принципа, который может лежать воснове объяснения происхождения (emergence) субъективного опыта изфизического процесса» [1, р. 217].
Вопрос, однако, в том, «обладает ли всякая информация феноменальным аспектом»? [1, p. 218]. На него, как отмечает Чалмерс, поканет определенного ответа. Но положительный ответ на этот вопрос,по его мнению, вполне допустим. Приняв такую позицию, «мы можемутверждать, что феноменальные свойства являются внутренним аспектом информации», а последняя «имеет статус внутренней природыфизического» [Ibid.]. И таким образом, считает Чалмерс, мы получаемстройную теоретическую картину мира, а вместе с ней подтверждаетсятезис (выдвигаемый им), что «существует прямой изоморфизм междуопределенным физически воплощенным информационным пространством и определенным феноменальным (субъективно переживаемым)информационным пространством» [Ibid.].
Чалмерс, однако, признает, что такая теория носит характер «метафизической спекуляции» и что она, хотя и приемлема в философском плане, врядли может быть полезна для развития научной теории сознания.
Разумеется, если принять подобную теорию, то все легко объясняется: информационные процессы исходно включают ментальное; на низшихступенях последние идут почти в «темноте», ментальное тут как бы незаметно, а на высших – «освещаются» все более полно. Но такое объяснение, конечно, не может удовлетворить, в том числе, и самого Чалмерса(подобный ход мысли использовался издавна многими!).
В рамках данной статьи нет смысла вдаваться в дискуссию о том, насколько обоснована атрибутивная концепция информации. Она в последнее время получила некоторую поддержку со стороны синергетики,но продолжает вызывать многие вопросы, связанные прежде всего с ее«безразмерностью» и с ее метафизическими постулатами, которые сразу же, «легко» снимают мучительные проблемы .
В отличие от Чалмерса при истолковании «информационных процессов» я предпочитаю оставаться на том уровне теоретических принципов, которые допускают эмпирические подтверждения и опровержения.
Функциональная концепция информации удовлетворяет этому требованию, так как позволяет ясно определить особенности самоорганизующихся систем на примере биологической системы, использовать понятие информации в единстве ее синтаксических, семантических и прагматических характеристик и тем самым охватить полный циклинформационного процесса, включая акт управления. Кроме того, прирассмотрении проблемы сознания и мозга нас интересует именно живаясистема, а поэтому вопросы, касающиеся атрибутивной концепции информации, вообще остаются в стороне; без них вполне можно обойтись.
Хочу напомнить те исходные посылки, которые принимаются мнойдля теоретического решения проблемы сознания и мозга:
1. Информация необходимо воплощена в определенном физическом носителе; конкретный носитель информации выступает в качестве ее кода.
2. Информация инвариантна по отношению к физическим свойствамсвоего носителя, т.е. одна и та же информация может кодироваться поразному, иметь разные кодовые воплощения (сокращенно – «Принципинвариантности»).
3. Информация способна служить фактором управления (ибо – в силупредыдущей посылки – цель и каузальный эффект управления в самоорганизующейся системе определяется именно информацией, а не самимипо себе физическими свойствами ее носителя, поскольку они могут бытьразными; в этом состоит особенность информационной причинности).
4. Явление сознания («субъективного опыта») может интерпретироваться в качестве информации о том или ином явлении действительности.Первые три положения являются общепринятыми, они имеют ясныеэмпирические подтверждения и могут быть легко опровергнуты, есликому-нибудь удастся привести противоречащий факт.
Что касается четвертого положения, то, хотя оно интуитивно приемлемо (ибо всякое явлениесознания интенционально, есть некоторое «содержание», представляетотображение или выражение чего-либо), его достаточно брать для нашихцелей в частном виде. Например, зрительный образ Луны, переживаемыймной сейчас, любое другое восприятие, есть явление субъективной реальности, которое представляет для меня информацию о некотором объекте.
Эта информация (зрительное восприятие Луны – обозначим его знаком О), будучи явлением субъективной реальности, имеет своим носителем некоторую мозговую нейродинамическую систему (обозначим ее черезХ). Естественно, в мозговых процессах нет никакой копии Луны: Х есть не образ Луны, а ее код, который, тем не менее, переживается мной в качестве образа (пункт требующий объяснения!). Это как раз тот случай, когдаинформационный процесс «не идет в темноте». Отвлечемся от сложнойпроблемы дискретизации и идентификации явлений типа О и явлений типаХ (это подробно рассматривалось в [3, с. 284–300]).
В чем специфика связи О с Х? Это прежде всего необходимая связь ивместе с тем это функциональная, а не причинная связь, ибо О и Х сутьявления одновременные и однопричинные. Такого рода связь можно назвать кодовой зависимостью, поскольку она образуется в филогенезе ионтогенезе самоорганизующейся системы (носит характер историческогоновообразования и в этом смысле случайна, т.е. данная информация обрела в данной самоорганизующейся системе именно такое кодовое воплощение, но в принципе могла иметь другое; однако, возникнув в таком виде,она становится функциональным элементом процесса самоорганизации).Эта связь действительна, т.е. сохраняет свою функциональную роль либов разовом действии, либо в некотором интервале (например условно-рефекторная связь), а нередко на протяжении всей жизни индивида и дажевсей истории вида, а в случае фундаментального кода ДНК – для всегопериода существования на Земле живых систем.Связь О и Х, как всякаякодовая зависимость, качественно отличается от сугубо физической связи,она выражает специфику информационных процессов.
Информация выполняет свои функции (как фактор ориентации, управления, как причина телесных изменений) лишь в определенном кодовом воплощении. Следует различать два вида кодов: 1) «естественные» и 2) «чуждые».
Первые непосредственно «понятны» той самоорганизующейся системе, которой они адресованы; точнее, ей «понятна» информация, воплощенная в них (например, паттерны частотно-импульсного кода, идущиеот определенных структур головного мозга к мышце сердца, обычныеслова родного языка для собеседника и т.п.). Информация «понятна» втом смысле, что не требует специальной операции декодирования. Лишьинформация, воплощенная для данной самоорганизующейся системы в форме «естественного» кода, способна непосредственно выполнять вней указанные выше функции.
В отличие от «естественного» кода «чуждый код» непосредственно«не понятен» для самоорганизующейся системы, она не может воспринять и использовать воплощенную в нем информацию. Для этого ей нужно произвести операцию декодирования. Но тут принципиально важно уточнить: что означает операция декодирования вообще? Посколькуинформация всегда воплощена в определенной кодовой форме, не существует иначе, операция декодирования может означать только одно: преобразование «чуждого» кода в «естественный».
Нейродинамическая система Х является «естественным» кодом дляличностного уровня мозговой самоорганизации («эго-системы головного мозга» – уровня самоорганизации, представляющего наше «Я»и психическую деятельность в целом). Информация О непосредственно«понятна» этой системе и может быть использована ею для ориентации, для мысленных действий и управления поведением. Однако информационные процессы на уровне психической деятельности (в частности, такие как ОХ) по сравнению с теми, которые совершаются надопсихическом уровне (и в самоорганизующихся системах, лишенныхпсихики), отличаются существенными особенностями «естественныхкодов». Последние не просто «понятны»; воплощенная в них информация не только обретает действенность, но также особое качестворепрезентации и особое качество использования ее самоорганизующейся системой для управления.
Итак, чтобы ответить на вопрос Чалмерса, вначале следовало определиться с пониманием того, что именуется «информационным процессом» и подчеркнуть специфику того класса информационных процессов,которые «не идут в темноте». Теперь можно приступить к более конкретному объяснению этой специфики. Замечу, однако, что у Чалмерсавозникает ко мне фактически не один вопрос, а два:
1. Почему информация не просто репрезентируется, но и субъективно переживается?
2. При каких именно условиях это возникает?
3. Почему же некоторые информационныепроцессы «не идут в темноте»? Этот вопрос равноценен вопросу «зачем субъективная реальность?», почему она возникла в ходе биологической эволюции?
Попытаемся выстроить ответ, опираясь на информационно-эволюционный подход.Психический способ отображения и управления – находка биологическойэволюции, но вместе с тем результат преобладающих тенденций развития биологической самоорганизации, характерных для нее информационных процессов (как полагают, появлению психики предшествует качество раздражимости, присущее всякой живой системе и знаменующее ееактивность – в отличие от неживой системы).
В ходе эволюции произошел переход от одноклеточных организмов кмногоклеточным; жизнь многих из них требовала активного передвижения в окружающей среде. Именно эти обстоятельства и привели к возникновению нового типа информационных процессов в форме субъективно переживаемых состояний, выполняющих необходимые жизненныефункции у ряда сложных самооорганизующихся систем.
Есть основания полагать, что это был не единственный возможныйвариант решения проблемы эффективного самоуправления на новомэтапе биологической самоорганизации. Каковы могли быть другие варианты? В горизонте нынешней человеческой ментальности они трудно представимы, здесь – крайне узкие возможности для построениянаучных гипотез и широкий простор для фантазирования. Но будущимисследователям, да и нам сейчас, полезно преодолевать наши антропоцентристские предубеждения и думать о возможности иных способовсамоотображения, самоидентификации и самоуправления в сложныхсамоорганизующихся системах (в надежде встретить их во Вселенной).Такая, пусть и весьма абстрактная, предпосылка способна создаватьболее широкий теоретический контекст для понимания того, что же такое земная субъективная реальность, почему и как она возникла.
В данной статье нет возможности рассматривать первые этапы возникновения многоклеточных, особенности этого периода биологическойэволюции, разветвление на растительные и животные организмы, вдаваться в описания морфологических новообразований у первых многоклеточных животных. Я буду исходить из широко признаваемого тезиса,что психика (с присущими ей субъективными состояниями) впервые возникает на уровне многоклеточных животных и связана с появлением нервной системы (по крайней мере, с ее начатками).
На мой взгляд, суть дела в следующем. Возникновение многоклеточного организма выдвинуло кардинальную задачу созданиянового типа управления и поддержания целостности, от решения которой зависело его выживание. Ведь элементами этой самоорганизующейся системы являются отдельные клетки, которые также представляют собой самоорганизующиеся системы со своими довольно жесткими программами, «отработанными» эволюциейв течение сотен миллионов лет. Но теперь последние должны былисогласовываться с общеорганизменной программой, как и наоборот.Это – весьма сложная задача, решение которой предполагало нахождение оптимальной меры централизации и автономизацииконтуров управления, меры, способной обеспечить сохранение иукрепление целостности сложной живой системы в ее непрестанных взаимодействиях с внешней средой. Имеется в виду такая мерацентрализации управления, которая не нарушает фундаментальныепрограммы отдельных клеток, и такая мера автономности их функционирования, которая, наряду с кооперативными и конкурентнымиспособами их взаимодействия между собой, не препятствует их содружественному участию в реализации программ целостного организма.Эта мера централизации была достигнута благодаря возникновениюпсихического управления.
Успешное централизованное самоуправление (т.е. организация иосуществление поведения, действий, достигающих жизненно значимыхцелей) требует адекватного отображения внутренних процессов в организме, в его многочисленных самоорганизующихся элементах и подсистемах, причем как отображения их текущего баланса, так и состояний вотдельных структурах. Более того, оно требует эффективного текущегоуправления внутренними процессами, от которых зависит действие целостного организма во внешней среде, постоянное «подстраивание» техили иных параметров интегральных и локальных изменений во внутренней среде организма (энергетических, информационных) для осуществления его действий во внешней среде.
Таким образом, для поддержания целостности, жизнеспособностисложного организма (и, следовательно, его эффективного поведения,связанного с передвижением в многообразной и динамичной среде) необходима согласованная реализация следующих интегральных функций:
- отображения внутренней среды, внутренних состояний организма(«внутреннего пространства», как его иногда называют),
- управления этими внутренними процессами,
- отображения внешней средыорганизма и собственного поведения, следовательно,
- отображениясебя как выделенной из среды целостности,
- управления поведением,действиями во внешней среде, следовательно,
- управления собой.
Эти шесть интегральных функций представляют специфические информационные процессы, которые осуществляются одновременно, обеспечивая жизнедеятельность организма. При этом всякий акт отображениявнешнего объекта (ситуации) непременно предполагает и включает в тойили иной степени отображение внутренних состояний организма и отображение себя как целостности и выделенности («самости»). Такого родатриединство относится и к актам управления (т.е управлению внешнимифакторами, внутренними процессами и собственной «самостью»).
Эта многоплановость информационных процессов требует постоянной интеграции, которая и служит основой психического управленияцелостным организмом. Повторю, что речь идет о таких многоклеточныхорганизмах, которые активно передвигаются во внешней среде, пребывают в постоянно изменяющейся ситуации. А это вызывает необходимостьбыстрого восприятия внешних изменений, быстрого извлечения нужнойинформации из памяти, быстрых оценок и решений, высокой оперативности действий. У организмов с минимальной двигательной активностью,прикрепленных к одному месту, каковыми являются растения, не развивается психика. У них преобладают информационные процессы другоготипа; поддержание их целостности и жизнестойкости не требует стольвысокой степени централизации и оперативности управления (а постольку и такого же оперативного самоотображения), ибо их среда обитаниягораздо более стабильна.
Новейшие исследования показывают теснейшую связь в ходе эволюции моторных и когнитивных функций, что косвенно подтверждаетвозникновение и развитие психики именно у тех сложных организмов,которые активно передвигаются во внешней среде [10]. Отсюда и стольочевидная каузальная способность наших субъективно переживаемых состояний (информации в форме СР) непосредственно и мгновенно производить действия и управлять ими (включая их энергетическое обеспечение ирегулируя его). На этом фоне бросается в глаза минимальная способностьнепосредственного произвольного управления внутренними органами,которое в подавляющем числе случаев совершается «автоматически»,в «темноте» (впрочем, при определенных тренировках эта минимальнаяспособность может возрастать).
Теперь попытаемся подойти к вопросу: почему у таких организмов на уровнеуправления их целостным поведением (и, следовательно, на уровне их целостного самоотображения) информация стала выступать в форме явлений СР.
Поскольку для сложного организма, передвигающегося в среде,полной опасностей и неопределенностей, жизненно необходима адекватная и быстрая оценка текущей информации о внешних объектах ио его внутренних состояниях и так как результирующая оценка, определяющая немедленные действия, складывается на основе многих «частных» оценок, то в ходе эволюции получает развитие способность производить (прежде всего на уровне формирования программ поведения)информацию об информации. Возникает новый уровень интеграцииинформационных процессов, характерный как раз для психическогоотображения и психического управления целостным организмом. Ужепростейшие явления СР, например ощущения красного, представляютсобой результат интеграции множества продуктов анализа и синтезаинформации, осуществляемых в сетчатке глаза и затем в многочисленных структурах головного мозга. Это, так сказать, итоговый результатфункций обнаружения сигналов, их различения, передачи, обработки,перекодирования в разных инстанциях мозга, опознания и оценки науровне эго-системы. Каждая из перечисленных функций уже сама посебе представляет сложные информационные процессы со своими аналитическими и интегральными продуктами, но лишь их итоговый результат значим для реакции организма и может быть использован дляуправления поведением. Ощущение красного и есть такой итоговыйрезультат – адекватное отображение одного из значимых физическихпараметров внешней среды. При этом субъективно переживаемое качество «красное» есть информация об определенной длине волны, онастрого соответствует данному объекту, есть его чувственный знак, и востальном не имеет с ним ничего общего – как всякий знак (так же,как слова «красное» или «red» не имеют ничего общего с переживанием ощущения красного). Такой способ представленности информациивключает помимо отображения определенного явления внешней средытакже и качество принадлежности этой информации данному организму (у человека качество принадлежности реализуется на уровне эгосистемы его мозга и связано с двумя основными свойствами: данностьюинформации в «чистом» виде и способностью оперировать ею; подробнее о них речь пойдет ниже).
Для того чтобы информация обрела форму СР, необходимо, по крайней мере, двойное или, лучше сказать, двухступенчатое, кодовое преобразование на уровне эго-системы: первое из них представляет для нее >информацию как таковую (которая пребывает пока в «темноте»), второепреобразование «открывает» и тем самым актуализует ее для «самости»,делает доступной для оперирования и использования в целях управленияна этом уровне. Нейродинамическая система, которая является носителем«открытой» информации, т.е. не «идущей в темноте», представляет собойспецифичный именно для эго-системы «естественный» код, как минимум, второго порядка.
Подчеркнем еще раз: здесь объектом информации и ее преобразованийслужат не просто внешние явления и ситуации и не просто внутренние изменения в организме, а уже сама информация о них как таковая (информацияоб информации!). Нарастающая в ходе эволюции многоступенчатостьопераций такого рода позволяет выходить за рамки текущей ситуации, обобщать опыт, развивать способность «отсроченного действия», прогнозирования, построения моделей потребного будущего. Здесь – истоки виртуальной реальности, элементарные формы которой наблюдаются и у животных,обладающих развитой психикой (в частности, при возникновении у нихгаллюцинаций; например, у собак, которые под влиянием галлюциногеновпереживают образы несуществующих объектов и ведут себя в соответствиис ними). Развитие психики знаменует рост многоступенчатости и многоплановости производства информации об информации, что особенно ярко выступает в мышлении человека и его языковой компетенции.
Состояние СР знаменует новый тип деятельной активностиживой системы. Это состояние бодрствования, внимания, настороженности, постоянной готовности к немедленному действию, состояние поиска, зондирования опасности и субъективно опосредствованного отправления жизненно важных функций (например, при поиске полового партнера,строительстве гнезда и т.п.). СР есть состояние актуальное, непрерывное в данном интервале; оно осуществляется здесь и сейчас, представляетсобой «текущее настоящее», независимо от его конкретного содержания. Последнее является активированной (значимой «сейчас») информацией в контуре эго-системы (по сравнению с той, которая хранится в памяти и вообще находится в «темноте», как, например, при глубоком сне), онаготова к немедленному использованию для управления.
Здесь информационный процесс в данном интервале идет, если такможно сказать, линейно, последовательно в одном «содержательном»направлении, но зато обладает очень высокой оперативностью, подчиненной актуализованной потребности, цели, т.е. в регистре «самости» и под ее контролем. В отличие от этого информационные процессы, идущие «в темноте», многомерны, осуществляются параллельно, во многих«содержательно» различных направлениях и на разных уровнях живойсистемы (от клетки до головного мозга, в том числе в контуре эго-системы), и этим объясняется их чрезвычайная «мощность», превосходящая на много порядков информационные процессы «на свету» (имеетсяв виду не только объем информации, но также ее анализ и синтез и еекаузальные функции). Тем не менее в актуально-оперативном планепрограмма поведения определяется и реализуется именно информациейв форме СР.
Вернемся к нашему примеру с образом Луны (О) и его нейродинамическим кодом (Х). Нейродинамическая система Х является «естественным»кодом для личностного уровня мозговой самоорганизации (эго-системы),представляющего наше «Я» и психическую деятельность в целом. Информация О непосредственно «понятна» этой системе и может быть использована ею для ориентации, для мысленных действий и управления поведением.Однако информационные процессы на уровне психической деятельности (вчастности, такие как ОХ) по сравнению с теми, которые совершаются надопсихическом уровне (и в самоорганизующихся системах, лишенных психики), отличаются существенными особенностями «естественных кодов».Последние не просто «понятны»; воплощенная в них информация, как ужеотмечалось, обретает не только действенность, но также особое качестворепрезентации («представленности» для самоорганизующейсясистемы) и особое качество использования ее самоорганизующейся системой для управления.
Информация здесь представлена как бы непосредственно, таксказать, в «чистом» виде, т.е. во всяком явлении СР нам дана информация об информации и целиком элиминирована какая-либоинформация о ее носителе (любой из нас не чувствует, не отображаетмозговой носитель переживаемых им образов, мыслей и т.п.). Но вместес тем нам дана способность оперировать этой «чистой» информацией в определенном диапазоне. Таков кардинальный факт психическойдеятельности, «субъективного опыта» каждого из нас. Когда я вижу Луну,переживаю ее образ, то тем самым мне дана информация о ней и информация о том, что именно я обладаю этой информацией; в то же время ямогу «легко» оперировать этим образом по своему желанию в довольношироком диапазоне. В этом выражается отмечавшееся выше качество принадлежности, специфичное и неотъемлемое, как мне думается, дляинформации в форме СР. Оно связано с фундаментальным регистром эгосистемы, что отчетливо видно в случаях патологии, когда больной переживает «психический автоматизм», чувство «не моих ощущений», «отчуждение мысли», ее «навязанности извне», «неуправляемости». Последнеекак раз связано именно с нарушением способности оперировать явлениями СР по своей воле.
Но способность оперировать, например, образом Луны по своейволе равносильна способности оперировать его мозговым нейродинамическим носителем (кодовой системой), т. е. я могу по своей воле, как быэто странно ни звучало на первый взгляд, оперировать некоторымуровнем собственной мозговой нейродинамики (т. е. собственныхмозговых информационных процессов). Последнее же означает фактсамодетерминации «Я», характерный для моей и всякой мозговойсамоорганизующейся эго-системы (эти вопросы не раз подробно анализировались мной, см.: [4, 6] и др.).
Все это указывает на специфическое качество тех информационныхпроцессов, которые идут «на свету», связаны с нашим «Я» (или «самостью» животных, обладающих СР). Вместе с тем некоторые виды явлений СР, как хорошо известно каждому, не поддаются непосредственномупроизвольному управлению (болевые ощущения, эмоции), хотя и выполняют каузальные функции по отношению к телесным процессам; нодаже не умея управлять ими по своему желанию непосредственно, скажем, отменять их или существенно корректировать, мы, так или иначе,сохраняем способность оперировать ими в определенных отношениях – в форме их оценки, интерпретации и т.п., а некоторые люди достигают и умения произвольно управлять ими, в том числе прекращать боль(например йоги). Это свидетельствует о принципиальной способности психического управления проникать на те уровни самоорганизации,которые обычно для него закрыты, что демонстрирует каузальную силуинформации в форме явлений СР (и позволяет подойти к объяснениюволевого напряжения и так называемой «психической энергии»).Что касается особенностей СР у животных, то это требует специального анализа, для которого в данной статье, к сожалению, нет места. Отметим лишь следующее. Безусловно, у высших животных многоступенчатость производства информации об информации гораздо ниже, чем у нас,им нельзя приписывать абстрактное мышление и самосознание, свободу воли; только у человека свобода движения в сфере СР практически не ограничена, он способен производить в мысли, воображении, в мечтах нетолько ценные творческие продукты или же просто обыденного толка, нои всевозможные химеры, «воздушные замки», нагромождения низменной«серости», нелепости и абсурда.
У животных содержательный и оперативный диапазон СР неизмеримо уже и «практичнее». Они не болеют шизофренией, у них нетрокового разлада между их субъективным миром и объективной действительностью и, главное, внутреннего амбивалентного разлада, они вопределенном смысле чистые «солипсисты», поскольку их собственнаяреальность и внешняя реальность слиты воедино в их субъективно переживаемых состояниях, выступающих в качестве единственной реальности, в которой, однако, значимые для выживания объективные отношения четко обозначены, упорядочены и санкционированы. Мы склонныупрощать их субъективный мир, высокомерно относиться к их когнитивным возможностям, позволяя себе, впрочем, нередко удивляться поразительным фактам их целесообразной деятельности. Несомненно, чтоу высших животных отчетливо проявляется то, что можно было бы назвать «самостью», представляющей средоточие их психического самоотображения и самоуправления. Соответственно, на мой взгляд, можноговорить о наличии в их головном мозгу самоорганизующейся подсистемы, во многом аналогичной нашей мозговой эго-системе. Именно вее контурах совершаются информационные процессы, которые «не идутв темноте», репрезентируют животной особи информацию в «чистом»виде (т.е. в виде запаха, переживания зрительного образа, чувства голода, боли и т.п.) и вместе с тем создают, в силу актуализованной цели,способность оперировать ею, пусть и существенно отличающуюся отчеловеческой.
Как свидетельствуют эксперименты и наблюдения, высшие животныеспособны решать сложные когнитивные задачи, справляться с состояниямивысокой степени неопределенности и совершать выбор, демонстрироватьпсихические усилия при достижении цели. И каузальными факторами каксамого когнитивного процесса и его результата, так и производимого целесообразного действия здесь, как и у нас, выступают именно явления СР – чувственные образы, аффективно насыщенные стремления, выраженныев форме субъективно переживаемых состояний потребности и программыдействий. Психическое управление у животных представляет собой эволю ционно более раннюю форму информационной причинности. Но суть ее таже: причинный эффект вызывается той разновидностью информации, которая «не идет в темноте», представлена в форме явлений СР (хотя информационные процессы психического уровня, протекающие в «темноте», такжеспособны выполнять и постоянно выполняют прямую каузальную функцию,но иным способом).
У человека в связи с возникновением и развитием языка информационные процессы, обусловливающие качество СР, приобретают новыесущественные черты. Это касается прежде всего дополнительного уровня их кодирования и декодирования, качественно повышающего аналитические и синтетические возможности оперирования информацией,развития способности метарепрезентации и рефлексии.
4. При каких условиях информация в головном мозгустановится субьективно переживаемой?
Ответ на этот вопрос предполагает эмпирические подтверждения того, чтоподразумевается под «условиями» возникновения качества субъективнойпереживаемости некоторых мозговых процессов. Здесь мы должны обратиться к результатам современных нейрофизиологических и нейролингвистических исследований, которые, на мой взгляд, дают существенныйматериал для осмысления поставленного вопроса.
Но прежде чем перейти к их рассмотрению, хотелось бы еще развернуться к теме, так сказать, разрешающей способности функционального объяснения (поскольку интересующие нас исследованияпредполагают объяснения именно функционального типа). В началестатьи уже отмечалось, что жесткое противопоставление «функционального объяснения» и «объяснения субъективного опыта», проводимое Чалмерсом (а также многими представителями аналитической философии), является теоретически не вполне корректным. Этанекорректность связана с тем, что явления «субъективного опыта»исходно полагаются лишенными каузальной способности, берутсялишь в виде «аккомпанемента», «эпифеномена» нейрофизиологического процесса, который будто бы сам по себе достаточен для объяснения внешнего воздействия и соответствующей реакции (вспомним пример Чалмерса с «ощущением красного», которое мыслится излишним). Тем самым явления СР явно или неявно исключаютсяиз класса функций, что и создает видимость указанной дилеммы. Между тем всякое явление СР, как было показано выше, есть информацияи в качестве таковой способно служить каузальным фактором (нужнодобавить, что функциональные отношения не исчерпываются каузальными отношениями и соответственно явления СР обладают не толькокаузальными функциями!).
Кроме того, нетрудно увидеть, что в основе критикуемой мной позиции лежит сомнительное убеждение, будто вся без исключения человеческая активность (поведенческая, речевая, когнитивная, творческая)может осуществляться «в темноте», т.е. без участия сознания, вне ипомимо качества СР. На этом основано утверждение о так называемой«логической возможности зомби», которое, однако, в высшей степенисомнительно, если «зомби» приписываются абсолютно все функциональные способности человека (а это утверждение должно быть обязательно общим, ибо в частном виде оно тривиально!). При наличии же уэтого «существа» всех функциональных способностей человека оно, конечно, должно обладать и сознанием. В этом отношении понятие «зомби» и связанные с ним мысленные эксперименты теряют какой-либоэвристический смысл.
Гораздо более логично считать, что все явления СР могут определяться в качестве функций. Понятие функции – весьма широкое. Оновключает различные виды функций: физические, химические, биологические, социальные, технические, в том числе и психические. Функцияпредполагает своего «производителя», «носителя» – определеннуюсистему, структуру, субстрат. Явления СР образуют специфическийкласс функций, осуществляемый нейрофизиологическими динамическими структурами головного мозга. В силу принципа инвариантностиинформации теоретически допустимо мыслить возможность реализациитакого же рода функций на иной субстратной основе, ибо здесь определяющую роль играют не конкретные физические свойства субстрата,а именно динамическая организация, динамическая структура, способная осуществлять соответствующие информационные процессы.Во всяком случае есть основания полагать, что качество земной СРможет быть воспроизведено на иной субстратной основе, но лишь приусловии создания структурно-функциональных аналогов самоорганизации биологического типа.
Поэтому, когда Чалмерс говорит о наличии «провала в объяснении между функциями и субъективными состояниями», тоэто утверждение является слишком сильным и требует корректировки.Здесь нет «провала» в том смысле, что «субъективные состояния» тожеявляются функциями. Но есть проблемы, нерешенные задачи.
Следует обратить внимание на то обстоятельство, что при осмыслениипсихических явлений их функциональное объяснение весьма часто носит редукционистский характер, при котором они целиком сводятся к поведению,речи или физиологическим процессам (логический и лингвистический бихевиоризм, «теории тождества» и т.п.). Однако функциональное объяснениеможет исключать редукционистскую стратегию и методологию. Это относится и к нейрофизиологическому объяснению, которое отдает себе отчет, чтоявление СР в качестве информации нельзя отождествлять с ее нейродинамическим носителем (несмотря на их необходимую связь). Правда, нейрофизиологическое объяснение не столь развито как поведенческое объяснение,представляющее классическую форму функционализма. На современномэтапе научного познания лишь некоторые, в большинстве своем элементарные явления СР (такие как боль, зрительное ощущение, аффект) получаютосновательные нейрофизиологические объяснения. В других случаях объяснения такого рода во многом гипотетичны, носят весьма абстрактный характер или пока еще недоступны.
Одна из главных теоретических трудностей связана здесь с категориальной разобщенностью двух традиционных языков, на одном из которых описываются нейрофизиологические явления, а на другом явленияСР. Первый из них является «физикалистским», его категориальной основой служат такие понятия, как «масса», «энергия», «пространственное отношение» и т.п.; второй язык, так сказать, «гуманитаристский»,основывается на понятиях «смысла», «ценности», «цели», «воли»,«интенционального отношения» и т.п. Эти две различные группы понятий логически независимы, чтобы их связать требуется, по выражениюЧалмерса, «мост», нужна специальная, теоретически адекватная концептуальная структура. Последняя может быть развита на базе «информационного языка», так как понятие информации способно выражатьосновное «гуманитаристское» содержание (смысл, ценность, интенциональность и т.д.), а, с другой стороны, в силу кодовой воплощенности информации, оно допускает «физикалистские» описания (пространственные, энергийные, субстратные и др.). «Информационный язык» хорошо приспособлен для функциональных описаний и объяснений, широко ипродуктивно используется в нейрофизиологических исследованиях.
Все сказанное выше позволяет считать предложенное Чалмерсомразделение проблемы сознания на две части – «легкую» и «трудную» – весьма условным. Такое разделение, конечно, имеет определенноезначение, в том смысле, что оно в пику редукционистским интенциям иупрощенческим подходам акцентирует внимание на главном, специфическом качестве сознания, подлежащем объяснению. Но вместе с темважно отдавать себе отчет, что разработка «легкой» проблемы сознания есть путь и один из действительных способов решения «трудной»проблемы сознания, что здесь (в силу общего функционального подхода) нет принципиального разрыва. Современные нейрофизиологические исследования сознания специально выделяют качество СР, стремятся подойти к объяснению именно этого «трудного» пункта, выявитьте необходимые условия, при которых информационные процессы в головном мозгу становятся субъективно переживаемыми. На этом пути, вособенности благодаря использованию методов позитронно-эмиссионной томографии, функционально-магнитного резонанса, многоканальной записи электрических и магнитных полей мозга, достигнуты существенные результаты. Рамки статьи не позволяют дать более или менеесистематический их анализ. Поэтому я ограничусь кратким изложениемнаиболее важных из них.В последние десятилетия убедительно показано, что субъективноепереживание есть эффект циклической кольцевой организации процессов возбуждения, охватывющих многие системы нейронов определенной локализации (А. М. Иваницкий, В. Я. Сергин, М. Арбиб, Г. Риззолатти, Дж. Эделмен, Хэмфри и др.).
Работы А. М. Иваницкого [7, 8], проводимые на протяжении более тридцати лет, показывают, что субъективное переживание в формеощущений возникает при сопоставлении и синтезе на нейронах проекционной коры мозга двух видов информации: сенсорной (о физическихпараметрах стимула) и извлекаемых из памяти сведений о значимостисигнала. Информационный синтез обеспечивается механизмом возврата импульсов к местам первоначальных проекций после ответа изтех структур мозга, которые ответственны за память и мотивацию [8, с.717]. Автором четко выявлены временные параметры перехода нейрофизиологического процесса на тот уровень его организации, при котором возникает ощущение. Этот цикл он называет «кругом ощущений».Как простейшее субъективное переживание, ощущение есть результат«информационного синтеза», совершающегося в рамках указанногоцикла [Там же, с. 717–718]. Иваницкий считает, что принцип возвратавозбуждения и механизм информационного синтеза оправдывают себяи при объяснении более сложных явлений СР, связанных с процессамимышления и осознавания.
Это находит подтверждение в недавнем открытии «зеркальных нейронов» и «зеркальных систем мозга» (М. Арбиб и Г. Риззолатти; см. обзори оценку этих открытий Т. В. Черниговской [10]). Нейронные системытакого рода осуществляют синтез информации, отображающей не тольковнешние стимулы, вызванные движением других существ, но одновременно собственные реакции и действия, обеспечивают кольцевые процессымежду подсистемами мозга, ответственными за перцепцию, память, мотивацию и моторику. Тем самым «зеркальные системы» картируют субъектно-объектные отношения и формируют надежные механизмы самоидентификации (которые нарушаются, к примеру, при шизофрении, что связанос дисфункциями указанных систем). «Зеркальные системы» в существенной степени связаны с производством и пониманием речи; они по всей вероятности составляют важнейший структурно-функциональный регистрэго-системы головного мозга.
Значительный вклад в понимание необходимых условий возникновениякачества субъективной переживаемости вносят работы В.Я. Сергина. В нихпоказано, что акт осознавания сенсорного стимула, так сказать, первичноесубъективное переживание (в форме ощущения) возникает в результатевысокочастотного циклического процесса «самоотождествления» [11, 12].Механизм «самоотождествления» представляет собой отождествлениепорождаемого стимулом паттерна возбуждения с самим собой посредством его обратной передачи (по каналу обратной связи) на вход. Продуктомэтого кольцевого процесса является совпадение патерна обратной связис паттерном возбуждения в коре, что резко повышает интенсивность последнего, создает его «высокую контрастность», и это прокладывает путьк его категоризации системой долговременной распределенной памяти.Акт категоризации, как полагает Сергин, и формирует символ или образ,выражающие «субъективный смысл» стимула. Для того чтобы возниклоосознание, необходим хотя бы один цикл «самоотождествления». Если «самоотождествление» не наступает, осознание (ощущение) даже простейших и сильных стимулов (запахов, уколов, температурных воздействий) становится невозможным. Время одного цикла является для человека минимально различимым временем. Оно совпадает с «перцептивным моментом» – максимальным временным интервалом, в рамках которого последовательные перцептивные события воспринимаются как одновременные.Концепция и экспериментальные данные Сергина содержат важные материалы, касающиеся не только ощущений и восприятий, но также мышления и произвольного действия. Здесь нет возможности рассматривать работыдругих авторов. Однако все они подтверждают основной вывод о кольцевомпроцессе и синтезе информации в соответствующих структурах мозга какглавном факторе возникновения субъективного переживания. Поэтому навопрос Чалмерса можно дать убедительный ответ: информация становитсясубъективно переживаемой при условии хотя бы одного цикла процесса «самоотождествления» и акта категоризации.
Разумеется, нейрофизиологическое объяснение явлений СР делаетлишь первые шаги. Ответ на вопрос: «Почему некоторые информационные процессы в головном мозгу не идут в темноте?» – требует дальнейшейконкретизации. Развитие исследований в этом направлении ставит сложные теоретические, методологические и методические вопросы. В общемтеоретическом плане исследование информационных процессов в головном мозгу, связанных с СР, представляет собой задачу расшифровкинейродинамических кодов психических явлений. Это познавательнаязадача герменевтического типа, она отличается в ряде отношений от задачклассического естествознания, так как предполагает постижение «смысла», «содержания», воплощенного в определенном объекте нейрофизиологического исследования. Наука имеет определенный опыт в областирасшифровки кодов. Наиболее значительные результаты здесь достигнуты, как известно, генетикой. Однако расшифровка мозговых нейродинамических кодов явлений СР отличается специфическими трудностями (попытка анализа этих трудностей и особенностей задачи расшифровки кодовтакого рода предпринималась мной в ряде публикаций: [5] и др.).
Тем не менее у нас есть достаточные основания считать неуместнымикрайне пессимистические оценки перспектив решения указанных задач.Об этом свидетельствуют впечатляющие успехи исследований, о частикоторых было сказано выше. В них раскрываются некоторые общие принципы и существенные фрагменты кодовой организации тех мозговыхинформационных процессов, в которых информация, как таковая, пред ставлена индивиду непосредственно в форме явлений СР. Открываютсянекоторые возможности перехода к следующему, наиболее сложномуэтапу, когда объектом расшифровки нейродинамического кода станут нетолько формальные, но и содержательные аспекты явлений субъективной реальности.