Среди западных материалистических концепций сознания альтернативой физикалистскому редукционизму выступает функционализм.Согласно X. Патнэму – одному из основателей этого направления,«функциональная организация системы в принципе логически отличается как от описания в плане ее физико-химического состава, таки от описания в плане ее актуального и потенциального поведения». Поэтому функциональные свойства нередуцируемы к физическим. Это обосновывается тем, что «Машина Тьюринга» можетбыть реализована с помощью различных по своим физико-химическим свойствам элементов. Ментальные феномены нельзя отождествлять с физическими процессами, так как они представляют собойфункциональные свойства мозга.
Суть теоретического положения Тьюринга сформулирована достаточно корректно и не встречает логических и эмпирических опровержений. Оно подтверждается сформулированным выше принципоминвариантности информации и вместе с ним выражает принцип изофункционализма систем. Из него однозначно следует теоретическаявозможность существования вне Земли (или возникновения в будущемили сотворения человеком) самоорганизующейся системы, обладающей сознанием, но состоящей из других физико-химических компонентов, нежели наше тело. Отсюда, однако, не следует, что оно само посебе достаточно для определения наличия субъективной реальности.Разумеется, принцип изофункционализма систем, обладающий высокой степенью абстрактности, допускает разнообразные интерпретациии конкретизации, часть которых вызывает большие сомнения. Однакоосновы концепции функционализма этим, конечно, не опровергаются.
Дж. Серл отвергает концепцию функционализма, причем крайне эмоционально и высокомерно: «Я не собираюсь, – утверждает он, – представить еще одно “опровержение функционализма”, скорее, яхочу приступить к задаче разоблачения... Если вы склоняетесь к функционализму, то, полагаю, вам требуется не опровержение, а помощь». Ну, что же! Я «склоняюсь к функционализму» и готов принять«помощь». Она оказывается весьма «объемистой». Несмотря на стольвысокомерную, уничижительную преамбулу, Дж. Серл посвящает «разоблачению» функционализма добрую треть своей книги. Однако егоосновные критические выпады, как я попытаюсь показать, сами не выдерживают критики.Главная задача Дж. Серла – ниспровержение тезиса, что «одна и та жефункция может быть реализована многими способами». Одним из«гибельных следствий» этого тезиса, по его словам, выступает следующееположение: «Принцип, предполагающий возможность различной реализации, должен также предполагать возможность универсальной реализации». Предложенный контраргумент, однако, несостоятелен. Изтого, что функцию естественного зуба может осуществлять пластмассовый, вовсе не следует, что зуб можно сделать из подсолнечного масла иливоска. Значение термина «универсальная реализация» к тому же неясно.Если имеются в виду любые вещества и любые физические свойства, тоположение Серла очевидно ложно (или бессмысленно). Если же подразумевается весь класс веществ с определенными физическими свойствами, подходящими для реализации данной функции, то теоретическикорректное описание такого класса вряд ли осуществимо, а главное, ононисколько не затронуло бы основного тезиса функционализма и ничего неприбавило бы к нему.
Другой контраргумент Дж. Серла состоит в том, что функциональныесвойства являются якобы «чисто синтаксическими», что они «внутреннене присущи» физической системе, лишь «приписываются ей». Поэтому,мол, и создается впечатление, что «один и тот же физический результатможет быть получен с применением различных физических веществ». Здесь отрицается объективный характер функциональногоотношения. Например, функция перекачивания крови, реализуемая сердцем или заменяющим его во время операции аппаратом, является «чистосинтаксической», «внутренне не присущей» и т.д. Такой подход к общемупонятию функции заведомо несостоятелен.
Дж. Серл выступает как непримиримый, яростный противник концепции функционализма, ее основного тезиса, что «одна и та же функцияможет быть реализована многими способами». Такой человек, конечноже, не способен допустить даже простейших случаев различной реализации одной и той же функции, не говоря уже о возможности реализациина разных физико-химических субстратах такой функции, как разумноедействие и тем более сознание. Но... листаем страницы и видим нечтопрямо противоположное. Оказывается, автор признает, что «в другихсолнечных системах… сознание могло эволюционировать в системах,не основанных на углероде, но использующих вместо этого какую-либоиную разновидность химии». А постольку «не должно быть теоретических препятствий развитию сознания в системах, состоящих издругих элементов». Снова разительное самоопровержение!
Выступая против «шатких оснований когнитивной науки»,Дж. Серл стремится дискредитировать аналогию между работой мозга икомпьютера, отбрасывая с порога «информационный язык», который,по его мнению, лишен какого-либо онтологического смысла. В утверждении, что «мозг перерабатывает информацию», подобно компьютеру,он усматривает «одну из самых грубых ошибок когнитивной науки». Но при этом автор сильно сгущает краски, неявно превращает аналогию в тождество и изображает дело так, будто «когнитивизм убеждаетнас в том, что мозг работает как продающийся в магазине компьютер ичто эта работа является причиной познания». Такие крайности,конечно, легко опровергать. Но кто целиком отождествляет мозгс компьютером? Среди серьезных исследователей таковых нет. Вопросо степени и формах указанной аналогии требует конкретного анализаи представляет значительный интерес (особенно в плане дальнейшего развития компьютерных технологий). Действительно, нередко встречаются преувеличения, нивелирование специфики деятельности мозга, попытки свести сознание к «когнитивно-информационным процессам» иоставить за бортом «квалиа», «субъективно переживаемый опыт». В отношении подобных случаев общая эмоциональнаяреакция Дж.Серла понятна, однако она не может заменить серьезногоанализа сложных и актуальных проблем когнитивной науки, связанных сисследованием информационных процессов в головном мозгу.
Согласно автору «информация», точно так же, как и «функция»,лишь «приписывается» мозгу: «Что касается внутренне присущих мозгуопераций, то он не осуществляет никакой переработки информации». В головном мозгу «имеют место грубые, слепые нейрофизиологические процессы, здесь же имеет место и сознание, но ничего более». Несуществует никаких информационных, никаких бессознательных психических процессов, в том числе «бессознательных психических причин»,«глубинных бессознательных правил» и «бессознательного следованияправилам», а также «универсальной грамматики» и т.д. и т.п. Все этоне более чем «когнитивистская басня». Такова участь и «вычислительных процессов», которые приписываются и компьютеру имозгу. По словам Дж. Серла, «описание процесса как вычислительногоявляется описанием физической системы, осуществляемым снаружи...», т.е. «наблюдателем». «Вычислительные состояния не выявляются внутри физических свойств, они приписываются физическимсвойствам» (там же). Вычисление присуще лишь интенциональным состояниям, т.е. сознанию – «гомункулу», по терминологии автора. «Безгомункула не существует вычисления, а есть только замкнутая электронная цепь». Ни зрительная система, ни мозг, ни тем более компьютер не вычисляют. «Мы, как внешние гомункулы, можем описать ихвычислительно, и это зачастую полезно сделать».
Складывается занятная ситуация. Попробуем ее конкретизировать.Например, когда автор подсчитывает полученную сдачу, то считает егосознание, а не мозг; это его сознание приписывает его мозгу вычислительные операции. Но, как он многократно утверждал, сознание (в томчисле и его собственное, конечно) «есть просто обычная биологическая, т.е. физическая черта мозга», «свойство мозга высшего уровня».«Ментальное есть нейрофизиологическое на высшем уровне».И несмотря на всё это, мозг, оказывается, не вычисляет. Загадка! Вычисление «внутренне не присуще» физическим свойствам, но сознанию как«физической черте мозга» оно, оказывается, присуще. Вряд ли все этостоит комментировать далее. Ко всему Дж. Серл, ополчаясь на когнитивную науку, не считает нужным разъяснить, на каком же основании некоесвойство можно (или нельзя) приписывать данному предмету исследования, если оно ему «внутренне не присуще», и почему «это зачастуюполезно сделать». Быть может, обоснованное приписывание выражает,отображает объективные свойства предмета (например, «вычисление» – объективно присущие, т.е. «внутренне присущие», предмету количественные свойства, количественные изменения)? Тут мы опять сталкиваемся со столь характерным для автора произволом в вопросе о соотношении онтологического и гносеологического.Надо сказать и о том, что, отрицая наличие вычислительных процессов в мозгу, как «внутренне присущих» ему, он вступает в противоречиес обоснованными результатами нейрофизиологии и смежных с нею дисциплин. Возьмем хотя бы такую фундаментальную функцию мозга, как«вероятностное прогнозирование» (Н. А. Бернштейн и др.); последнееосуществляется большей частью на бессознательном, досознательномуровне (например, когда мозг мгновенно рассчитывает траекторию движения руки для предстоящего действия и затем корректирует ход его исполнения). Подобное игнорирование общепринятых результатов научныхисследований касается и отношения автора к «информационным процессам». Коснемся понимания Дж. Серлом каузальности. Он выделяет двавида причинных факторов: физические действия и «интенциональностигомункула», т.е. «интенциональное содержание», явления сознания. «Интенциональное содержание функционирует каузально припродуцировании поведения, которое оно репрезентирует».
Вопрос заключается в том, каким образом «интенциональное содержание» способно служить причиной телесных изменений? Еслиотбросить постулат духовной субстанции и ее активности, то остается,на наш взгляд, два вразумительных ответа: либо «интенциональноесодержание» признается физическим (явления субъективной реальности отождествляются с физическими процессами), либо «интенциональное содержание» рассматривается в качестве информации.Тогда в силу принципа инвариантности информации по отношениюк физическим свойствам своего носителя мы имеем дело с особымтипом причинности – информационной причинностью, одним из видов которой является психическая причинность (когда причиной выступает именно «интенциональное содержание»). Так как Дж.Серл категорически отвергает «информацию» и функционализм,ему остается только отождествлять «интенциональное содержание»с физическим свойством, что мы уже неоднократно наблюдали (сознание есть «физическая черта мозга», оно – «субъективный физический компонент как компонент физической реальности» и т.п.).Выходит, что Дж. Серл, несмотря на пафосную защиту субъективнойреальности, несмотря на весь его убийственный сарказм по адресуфизикалистов и редукционистов, продолжает оставаться под влиянием парадигмы физикализма, вращается в кругу предписываемых еюрешений проблемы сознания. Мы видели, насколько непоследователен автор. Ряд фрагментов его текста, в которых он выступает против крайностей функционализма и когнитивизма, звучат актуально исправедливо. Сознание, действительно, нельзя сводить к «компьютерной программе» и к «разновидности черного ящика». Дж. Серлподчеркивает, что функционализм «упускает то качественное субъективное переживание, которое присуще, по крайней мере, некоторымнашим ментальным состояниям». Это справедливо по отношению к большинству функционалистских концепций. Однако еслибрать приведенное утверждение Дж. Серла в общем виде, то с нимнельзя согласиться.
Суть парадигмы функционализма и главное в ней состоит вовсе не в том,что постулируется недоступность содержания «черного ящика» и безразличие этого «содержания» для описания функции (подобная интерпретацияимеет частный характер и методологически пригодна лишь для некоторыхнаучных целей, которые характерны и для «когнитивной науки»). Суть парадигмы функционализма заключается именно в качественном разграничении отношений функциональных и физических (с учетом необходимой связипервых со вторыми), в отрицании редукции функционального к физическому,в обосновании особого типа каузальности и закономерностей, не сводимых кфизическим, что имеет принципиальное значение для исследования самоорганизующихся систем (где главная роль принадлежит расшифровке кодовых,т.е. функциональных, зависимостей). Эта суть выражается принципом воспроизводимости одной и той же функции на различной субстратной основе ипринципом инвариантности информации по отношению к физическим свойствам ее носителя.
В такой интерпретации парадигма функционализма может служить продуктивной теоретической платформой для разработки концепций, ставящих в фокус исследований именно специфику субъективной реальности – этот самый трудный и «болезненный» пунктпроблемы сознания (который пытаются обойти, «научно» элиминировать ряд приверженцев функционализма). Одной из попыток разработки концепции такого рода как раз и является предлагаемый мнойинформационный подход к объяснению связи явлений субъективнойреальности с мозговыми процессами. Естественно, он подлежит тщательной критической проверке. Возможныи желательны иные объяснения специфики субъективной реальности. Думается, однако, что теоретическая платформа функционализмаспособна стимулировать наиболее перспективные направления научных исследований проблемы сознания.
В заключение хотелось бы сказать, что критический акцент при рассмотрении книги Дж. Серла вызван слишком высокой мерой теоретическойрыхлости ее содержания, непоследовательности, неосновательности ипротиворечивости суждений автора в сочетании с претензией на «новое открытие сознания», на фоне рекламной издательской аттестацииавтора как «одного из наиболее влиятельных современных философовс мировым именем». Я убежден, что серьезная философская разработкапроблемы сознания требует неустанной заботы о концептуальностиизложения ее результатов.
Надеюсь, мне удалось показать, как мало значат правильные общиеположения Дж. Серла, если они не могут быть последовательно проведены и содержательно раскрыты в основных категориальных планах проблемы сознания – онтологическом, гносеологическом, аксиологическоми праксеологическом, если они вступают в противоречие с суждениямиавтора на нижележащих уровнях рассмотрения, где требуются ответы намногие конкретные вопросы. Дефицит концептуальности обнаруживается в нестыковке, рассогласовании общего и частного, в своего рода теоретической амбивалентности, невнимании к логическому самоконтролю.Хотелось бы сказать и о таком характерном явлении, которое я называюфеноменом «журнализма» в современной культуре, дающем о себе знатьи в философских работах последних десятилетий.
Этот феномен выражается в поспешности публичного сообщения, в его высокой конкурентной энергетике и рекламности, в нагнетании «привлекательности» (с элементами экстравагантностии эпатажа), в чрезмерной «версиальности» заключений (в ущербчеткой аргументации и тщательному обоснованию) и, конечно же, врасчете на быстрый дивиденд. Некоторые из этих черт прослеживаются и в книге Дж. Серла.
Не скрою, что этой статьей я хотел бы также содействовать ипреодолению чего-то наподобие комплекса неполноценности, свойственного многим из нас – «бывшим марксистам», когда мы соизмеряем себя с западными философами. Предпринятый мной критический анализ «нового открытия» сознания, быть может, будет полезени в этом отношении.